Даже если бы Велемир Ипатьевич захотел какую-то часть этих денег потратить, он плохо представлял, как это делается, потому что привык экономить. Вот в чем абсурд! Он не знал, как тратить деньги! Он знал только как их копить! Это был тупик: деньги доходили до него, и на этом их движение заканчивалось, они превращались в вещь ненужную и совершенно бесполезную. Велемир Ипатьевич дважды в день – утром, просыпаясь, и перед сном, перед тем как закрыть глаза, – мысленно пересчитывал все, чем владеет. На этом польза денег для него была исчерпана. Она выражалась одной фразой: «Деньги у меня есть». И все.

Анна, по крайней мере, начала их тратить. Покупать любимому дорогие подарки, накрывать к его приходу роскошный стол. Пока это были ее деньги, Велемир Ипатьевич ей это прощал. Но впоследствии собирался пресечь.

Предложение он сделал по всем правилам: побрился, надел костюм и купил три розы вместо одной. Анна это оценила. И сразу дала согласие.

– Извини, Анюта, я не купил тебе кольцо, – притворно вздохнул Велемир Ипатьевич. – Но я не знаю твоего размера. Нам надо вместе сходить в ювелирный магазин.

Анна тут же ушла в комнату, где были заперты собаки, и вернулась оттуда со шкатулкой. Открыв ее, вывалила на диван кучу ювелирных украшений:

– Выбирай!

У Велемира Ипатьевича на мгновение прервалось дыханье. Анна же выхватила из груды кольцо с сапфирами, потом перстень с огромным рубином, еще один, с бриллиантами, и поочередно начала примерять. Все было ей велико, и она нетерпеливо искала хоть какое-нибудь колечко, которое не сваливалось бы с пальца.

– Надо сходить в мастерскую, уменьшить, – с досадой сказала, наконец, она. – А тебе, Веля, я куплю обручальное кольцо. Распишемся в святки. Надо только на днях сходить в загс, подать заявление.

– Да, да, – не отрывая глаз от груды драгоценностей, лежащей на диване, сказал Велемир Ипатьевич. – Завтра, Анюта, и пойдем.

В загсе они произвели фурор, хотя там всякое повидали.

– И вы никогда не были замужем? – спросили у Анны Вырод.

– Я девица! – гордо ответила та.

Велемир Ипатьевич не стал признаваться в том, что он девственник, сказал только, что никогда не был женат.

– Значит, это ваш первый брак, – сделала вывод женщина, которая принимала заявление.

– Мы все обдумали и не хотели бы тянуть со свадьбой, – жеманясь, сказала Анна.

– Да куда уж тянуть! – сотрудница загса еле сдерживала улыбку. – Когда бы вы хотели расписаться?

Свадьбу назначили на середину января.

– Фамилию будете менять? – спросили Анну.

– Буду! – ответила та.

Эту историю в загсе потом рассказывали как анекдот:

– Она Анна Вырод, он – Синьборода! Обоим за семьдесят! Она, представьте себе, девица, а он...

– Да неужели?

– Хотим, говорит, побыстрее!

– Что, и первая брачная ночь будет?

Этот вопрос оставался без ответа. Дальше самой свадьбы ни Анна, ни сам Велемир Ипатьевич не заглядывали.

А как удивилась Ольга, когда тетя Аня пригласила ее на бракосочетание!

– Тебя и Машу приглашаю, а дурака своего и детишек дома оставь, – предупредила та.

– Да какая свадьба в твоем возрасте! – оторопела Ольга.

– Да, я долго ждала. Не как ты, выскочила, не подумавши, абы за кого. А я в девках засиделась, признаю. Зато и жених достойный. Такого и подождать не грех.

– Уж не олигарх ли? – пошутила Ольга.

– Олигарх не олигарх, а трехкомнатная квартира в центре имеется. А это капитал! Не то, что твой, приблудный. Из Тьмутаракани. Ты так ему и скажи: шиш тебе, а не наследство!

– Как так? – удивилась Ольга.

– Законы надо знать. Велемир, конечно, не юноша, но на два года моложе меня. Ежели он меня переживет, так тому и быть! Все – ему!

Этот диалог Анна пересказала Велемиру Ипатьевичу со своими комментариями.

– Ты бы видел, Веля, какое у нее было лицо!

И оба счастливо смеялись. Тогда Велемир Ипатьевич еще не знал, что в борьбе за наследство Анны у него есть более серьезный соперник. Тогда он считал, что битву эту уже выиграл.

...Наиле баба Аня поверила сразу. Скажи ей о коварстве Велемира кто-нибудь другой, влюбленная невеста подумала бы: завидуют, наговаривают. Но Наиле – поверила.

– Квартиру, говоришь, сдает? – проскрипела баба Аня.

– Я спрашивала его квартирантов. Они говорят, у старика денег полно, – на голубом глазу соврала Наиля. – Он, мол, подпольный миллионер.

– Откуда ж у него столько? – поджала губы старуха.

– Накопил, пока в банке работал. Потом выгодно вложил деньги, – продолжала врать Наиля. – С квартирантов три шкуры дерет. Они ему компьютер бесплатно поставили, все счета оплачивают. Да еще и кормят!

– А ко мне, значит, с одной розочкой, – помрачнела баба Аня. – Даже колечко обручальное зажал. Все хочет за мой счет. Ах, Веля, Веля!

На какое-то время жадность в старухе взяла верх. Она читала Велемира Ипатьевича как открытую книгу, знала о его бережливости и вполне могла поверить, что тот подпольный миллионер. Но почему ей не сказал? Она же ему призналась! Все свои владения перечислила, драгоценности показала. Даже ключи от квартиры дала! От домофона, чтобы Велечка не мерз в мороз перед дверью, когда к ней приходит, с его-то болячками!

– Ах, Веля, Веля!

Поругались они крепко. А ведь до свадьбы оставалось каких-то две недели! К Новому году Анна решила накрыть шикарный стол, как-никак впервые за долгие годы она готовилась встретить его не в одиночестве! И она накупила деликатесов, не скупясь. Но на стол выставлять не спешила, ждала, с чем придет Веля. Поставила только бутылку дешевого шампанского да вазу с фруктами. А икорку и балычок припрятала.

Велемир Ипатьевич принес торт и, как всегда, розочку, завернутую в газету. У Анны был приготовлен для него подарок: новая трость. Она тоже ждала какого-нибудь пустячка. Если мужчина влюблен, он обязательно побалует свою невесту. Но Анна тщетно ждала подарка. Принимая у Велемира пальто, она бросила взгляд в мутное зеркало и на какое-то мгновенье прозрела. Перед глазами возник образ Вальки, продавщицы из булочной, ее крепко сбитое, сливочное тело, огромные коровьи глаза.

«Изведет меня, а сам женится на молодухе. И все ей отдаст», – подумала Анна и вскипела. Едва Велемир Ипатьевич уселся за стол, она спросила:

– И много ты, Веля, с квартирантов берешь?

– С каких квартирантов? – растерялся Синьборода.

– Ну, как же? Ты же квартирку свою сдаешь, – ласково сказала Анна. – Две комнаты из трех. Вот я и спрашиваю: сколько берешь-то?

– Брать-то беру, – вздохнул тот. – Да квартплата все время растет. И свет они жгут, не спрашивая. Совсем разорили меня!