Рыцарь беспомощно развел руками, пожал плечами.

— Ну я думал, что ты поворожишь, призовешь на помощь каких-то духов… — смущенно сказал Шед, но тут же запнулся, увидев мою кислую физиономию. — Ты же маг!

— Э-э-э… понимаешь Шед, — я поскреб затылок, вздохнул, — тут такое дело…

В двух словах объяснил ему про свою специальность. Рыцарь выслушал, помрачнел, глянул на меня с нескрываемым презрением.

— Какой же ты маг, если ничего не умеешь? Даже жизнь свою защитить…

— Сам себя все время спрашиваю, — вздохнул я. — Пойдем, что ли?

Шед хмыкнул, поправил перевязь с мечом и уверенно зашагал в направлении холмов. Я поплелся вслед за ним. В боку кололо, ноги заплетались. Я то и дело спотыкался о камни и ругался вполголоса. С завистью подмечал: рыцарь идет бодро, словно и не дрался. Не вспотел ни капельки. Это с меня льется, словно из бани выполз.

— Шед, может, отдохнем? — заныл я.

— В Преисподней отдохнешь, маг, — фыркнул он, не оборачиваясь. — Шевели копытцами, или что там у тебя вместо ног. Пока двигаешься — живешь.

— Да мы и так в Преисподней, по-моему… — пробормотал я.

Шед пропустил мои слова мимо ушей. Бравый парень: идет быстро, ловко избегает щелей и провалов в земле, прыгает по камням. Спина прямая, голова гордо вскинута. Я вздохнул, постарался догнать, но ноги заплетались, а в груди хлюпало и клокотало. Меня бросало из стороны в сторону. В конце концов не удержался, шлепнулся наземь, в рыхлый пепел. Рыцарь обернулся, скривился, словно съел что-то горькое, но все-таки вернулся, стал поднимать меня.

— Что ж ты слабый такой, маг? — воскликнул он презрительно.

— Извини, это ты меня бил, а не я тебя, — громко фыркнул я.

С земли тут же поднялось облачко пыли, стало забиваться в нос, выедать глаза. Я закашлялся, размазал по лицу выступившие слезы.

— Ты хоть смутно представляешь, где мы находимся? — поинтересовался Шед.

Он присел рядом со мной, откупорил флягу, глотнул сам и предложил мне. Я благодарно кивнул, сделал маленький глоток, вернул обратно. Пить хотелось неимоверно, сухой горячий ветер выдувал любую влагу, горло мгновенно пересыхало, но я понимал — воду надо экономить.

— Мрон его знает, — пожал я плечами. — Про такое слыхали разве что магистры. Я маг-механик, мне такого знать не положено. Максимум — имею дело с Астралом и Менталом, но это миры духов. Даже не миры, а слои бытия, а это место осязаемо. Может, и правда Преисподняя…

— Но как мы здесь оказались? — угрюмо спросил рыцарь.

Я задумался, покачал головой.

— У меня есть в принципе одна мысль…

— Так выкладывай! — возмутился Шед.

Я глянул в изменчивое небо. Жуткая картина: темные точки мелькают в вышине, иногда увеличиваются, тогда становятся видны рваные крылья, потом вновь исчезают среди безумного многоцветья. Вдалеке, у горизонта, плывут странные черные облака, там грозно гремит, словно каменные великаны хлопают в ладоши, яркие вспышки делят небо напополам, бьют в неживую землю. Может, дождь? Хотелось бы. Без воды мы тут долго не протянем, а фляга Шеда не бездонная.

— Когда мы дрались, я почувствовал эльфийскую магию, — признался я. — Очень мощную. И даже знаю, кто ее применил.

— Кто? — Шед распахнул рот в удивлении, подался вперед. Глаза загорелись, рука сразу же сжала рукоять меча.

— Некая графиня Катрин де Арно.

Рыцарь отшатнулся от меня в улсасе, выпучил глаза.

— Ты что, маг, совсем умом двинулся? — вскричал он. — Леди Катрин… она же леди…

Я посмотрел на него, покачал головой. Глаза рыцаря горели праведным гневом. Странно, мелькнуло у меня в голове, ведь он намного сильнее меня. И телом и духом. Но вот таких простых вещей — почему люди предают друг друга, почему желают зла другому — явно не понимает. Для него женщина — нечто чистое и прекрасное, даже не человек, а образ, которому можно и нужно поклоняться, восхвалять, свершать подвиги во имя… да, во имя… Может, у них женщины такие и есть, но в Свободных Землях и тем более в Скифре все по-другому.

— Шед, — сказал я медленно, стараясь подобрать слова, — э-э-э… Женщины не все целомудренные и светлые. Ты должен понимать.

— Но она графиня! — возмутился он.

— Вот именно, — согласился я. — А власть портит людей, даже женщин портит…

Рыцарь отвернулся, уставился на свои сапоги.

— Не верю, — твердо сказал он.

Кто я такой, чтобы переубеждать? — подумалось мне. Учить жизни и ломать человеку идеалы — все-таки свинство. Я слишком хорошо знаю, каково это — когда мир, такой прекрасный и чистый, рушится на глазах. Когда белое становится черным, а черное… еще чернее. Все смешивается, становится таким сереньким, скучным. Я слишком быстро повзрослел, слишком быстро понял правду жизни. Хотя… какова она, эта правда? У каждого своя. Я искренне завидую молодому рыцарю. Он чист душой, его мир — простой и понятный, он живет по кодексу, думает по кодексу. Кто я такой, чтобы отравлять ему душу? Пусть живет как жил. Рано или поздно повзрослеет, но я в этом помогать не стану.

— Можешь мне не верить, — медленно сказал я, — но это так. Я сам видел, как она плела заклятие.

— Допустим, — внезапно согласился рыцарь. — Но откуда ты узнал, что заклятие эльфийское?

— Ну-у-у… э-э-э… — замялся я. — Просто почувствовал.

— Ты же никогда не видел эльфов, — хмыкнул Шед. Я натолкнулся на его серьезный взгляд, вздрогнул. — Сам же говорил, что никогда не бывал за пределами Свободных Земель. А эльфы живут в Засечном Лесу па территории Скифрской империи.

— Я ж и говорю — ощущение, — запинаясь, ответил я, — просто ощущение…

— По-моему, ты чего-то не договариваешь, — сказал Шед, пристально глядя мне в глаза. — Не хочешь просветить?

— Долгая история, — проворчал я, сдаваясь.

— А у нас есть время, — возразил рыцарь. — Тем более что неизвестно, выживем мы или нет.

Я вздохнул и стал рассказывать, начав с той злополучной пьянки в трактире «Сивый гном». Не утаил ничего. Шед был прав — какой смысл хранить тайну? Рыцарю эти знания никак не помогут, а мне держать все в себе уже надоело. Рассказ занял добрых полчаса, я постарался передать саму суть истории. Шед оказался хорошим слушателем: не перебивал, сидел, следил за движущимися в небе силуэтами чудовищ. Но я видел, как он ловит каждое мое слово. На лбу у него собрались морщины. Он явно силился не просто понять, но и запомнить, чтобы потом на досуге еще раз поразмыслить.

— Это самая удивительная история, которую я когда-либо слышал, — признался рыцарь. — Отдохнул? Пойдем дальше.

Он поднялся, поправил меч за спиной: лицо упрямое, злое, губы сжались в тонкую бледную линию. Темные глаза вперились в горизонт, в них пляшут демонические искорки, светится решимость. Я изумленно открыл рот, кое-как поднял себя на ноги.