Она горько усмехнулась.

— Меня интересует твоя компания…

Его слова стали звучать где-то вдали.

— Я знаю, как получить ее наиболее эффективным способом. Выходи за меня замуж.

Она вскинула голову и посмотрела ему в глаза. Это уже подлость…

— Тебе что, доставляет удовольствие издеваться надо мной?

— Нет, мне нравится с тобой спать. И меня интересует твой бизнес. Ну как, выйдешь?

— Прекрати паясничать. Пожалуйста.

— Черт, я делаю тебе официальное предложение.

— Ты… у тебя же невеста.

— Да, она страшна, как атомная война. Жрет по утрам креветки и трахается с первым попавшимся серфером. Но я готов потерпеть. Что мне остается…

— Ты… Скажи, ты сумасшедший?

— Полагаю, что нет. Хотя многие хотели бы так считать. Это к делу не относится. Я в последний раз тебя спрашиваю — станешь моей женой?

— Ты… ты доиграешься.

— Да или нет?

— Ты доиграешься, черт тебя побери! Дошутишься! А что, если я возьму и не стану отказываться? А?! Что будешь делать?

— Прекрасно, значит, все решено.

— Подожди…

— Что?

— Ты понимаешь, что делаешь?

— Всегда. Кроме того момента на пляже.

— Господи…

— Не преувеличивай. Хотя я тронут.

— Но… — Вика покачала головой.

— Хорошо. Ты согласна, да? Не говори, что нет.

— Мы ведь… совсем не знакомы…

— Ерунда, брак — категория экономическая. Тебе любой подтвердит, что я редко ошибаюсь с выбором.

— Что ты несешь?

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Если ты согласна, я не стану этого откладывать. Я знаю загс, где нас распишут прямо сегодня. И мы обвенчаемся в церкви. Я все это время думал о тебе. Я еще в Испании понял, что со мной что-то не так. Поэтому и сбежал. Я обещаю сделать тебя счастливой.

— Боже…

— У меня нет детей, жен, я не скрываюсь от алиментов. У меня высокая зарплата, говорят, что я не жадина и вроде бы неплох в постели. Что еще? Да, мне кажется, я тебя люблю. Это все.

Вика не страдала излишней сентиментальностью. Она почти не знала, как это — по-женски всплакнуть. Но в последнее время она с трудом сдерживала слезы.

А тут не выдержала, и слезы потекли по ее щекам. Леха, глядя на нее, подумал, что только сейчас ему ответила согласием самая прекрасная женщина на земле.

* * *

Лидия Максимовна приоткрыла дверь и немедленно ее захлопнула.

Они целовались… Уже больше десяти минут. А это неспроста! Алексей Игоревич так себя не вел никогда. И если разобраться, то эта кобылка очень даже неплоха. И она не кобылка вовсе. А весьма милая молодая женщина.

Господи, как она влепила ему! Алексею Игоревичу… Видать, было за что.

И потом пора, ему тридцать семь лет, сколько можно в бобылях-то ходить?

— Ну можно, что ли, пройти? — произнес кто-то.

— Нельзя, — строго ответила Лидия Максимовна.

— Да что там происходит?!

— Когда надо будет знать, тогда и узнаешь.

* * *

Они вернулись в зал заседаний. С обоими что-то случилось.

— Мы не подписываем этот договор, — произнес Алексей Игоревич.

Андрей в упор посмотрел на него, потом на Вику. Что-то произошло?

Что-то сорвалось? Оба были похожи на лунатиков.

— Готовьте другие документы, — произнес Алексей Игоревич. — О слиянии компаний…

— Засранец, — прошипела Вика, — ты у меня хоть спросил?

— По законодательству имущество супругов принадлежит им в равных долях. — Леха тихо рассмеялся. — А жена вообще должна следовать за своим мужем, и все такое, — добавил он. Она тоже смеялась.

Что происходит? Они действительно походили на двух лунатиков.

— Все понятно? — спросил Алексей Игоревич. — Надо подготовить документы о слиянии. Да, еще. Мы решили пожениться.

Наступила гробовая тишина.

— Вы удивлены? — спросил Алексей Игоревич. — Мы решили, что это самый эффективный способ нашего взаимодействия. Заканчивайте дела без нас.

Паузу нарушил Виноградов. Он начал хлопать в ладоши. Через несколько секунд аплодисменты и поздравления неслись со всех сторон.

* * *

Они действительно взяли очень большую скорость, эти беспечные ездоки.

Так или иначе, в деловом мире Москвы появилась самая красивая и самая влюбленная пара. Через несколько месяцев Алексей ввел Вику в совет директоров «Континента».

— Когда Александр Македонский был ребенком, подростком, отец подарил ему на день рождения великолепного коня, — объяснил Леха свое решение. — Укротить его никто не мог. Именинник смог. «Македония для тебя слишком мала», — с грустью сказал папа, царь Филипп.

— Что ты хочешь сказать? — спросила Вика.

— Пора тебе выходить на более широкий оперативный простор. Я ввел тебя в совет директоров. Кстати, коня звали Буцефал.

Виноградов и еще несколько человек были против, однако они признали компетентность Вики и ее умение очень быстро обучаться.

А потом у Вики начались самые чудесные изменения, которые могут произойти в жизни женщины, — она была беременна.

— Решили завести ребенка? — как-то поинтересовался Андрей. И, помедлив, добавил:

— Это так чудесно.

— Полагаю, что двух, — улыбнулась Вика.

— Станешь кормящей Мадонной?

— Все же ты у меня балда.

— Как же с американским путем? До тридцати пяти лет карьера, а только потом — дети. Сама мне говорила. Как же с американцами?

— Пошли они к черту!

Ровно через девять месяцев после свадьбы, и это уже отдавало какой-то народной патриархальностью, в семье Вики и Лехи появились два чудесных близнеца — девочка и мальчик. Вика и Леха маленькие. Мальчик оказался старшим.

Вика кормила близнецов полгода. Малышам было по восемь месяцев с небольшим, когда Вика и Леха поехали в горы кататься на сноубордах — зимних досках, в местечко Сан-Антон, западный Тироль, Австрия. Детки отправились в путешествие вместе с родителями. Беременность, роды и материнство сделали Вику краше, но мягче. Однако после восемнадцати дней, проведенных в горах, вернулась прежняя Вика. Та, о которой Андрей говорил: «Самая сумасшедшая и самая лучшая».

А Виноградов понял, что в руководстве компании появился еще один, и очень перспективный, топ-менеджер. Правда, очень похожий на топ-модель.