— И как мы проедем без документов? — испуганно спросила Рита и всхлипнула.

— Да не волнуйтесь, девочки, — уверенно ответил он. — Вы даже не представляете, насколько коррумпирована здесь таможня, как, впрочем, и полиция. Я тут уже не первый год, мой тесть очень влиятельный бизнесмен, так что связи имеются. И на таможне свои люди. Не забивайте этим головы.

И, действительно, мы проехали без сучка без задоринки.

Город выглядел практически как Коулун. Целый лес небоскребов, огни рекламы и подсветок, но народу на улицах и машин на шоссе было поменьше. Антон явно расслабился и чувствовал себя свободнее. Но все равно я заметила, с какой нескрываемой жалостью он иногда на нас поглядывает, периодически поворачиваясь и спрашивая, как мы себя чувствуем.

— Все хорошо, — отвечала я.

Но началась реакция, и меня била крупная дрожь.

— Представляете, Шеньжень еще десять лет назад был крохотной деревушкой, — начал рассказывать Антон, увидев, что слезы побежали по моим щекам и, видимо, пытаясь отвлечь от грустных мыслей. — Она была удобно расположена в дельте реки Жуцзян и прекрасно подходила для создания новой свободной экономической зоны. И вот за такой короткий промежуток времени вы видите, какой вырос огромный и цивильный город с населением, между прочим, около пяти миллионов человек и даже со своим аэропортом.

— Надо же, — вяло сказала Рита и поглядела в окно.

Я видела, что она вновь начала плакать.

— Но на самом деле, я думаю, что населения здесь намного больше, — громче продолжил Антон.

— Почему? — через силу спросила я, но не сдержалась и всхлипнула.

— По законам можно иметь лишь одного ребенка, — сказал он, не поворачиваясь и делая вид, что не слышит, как мы плачем. — Но рожают совсем не одного. И получается, что первенца регистрируют как положено. Он имеет право получить образование, потом устроиться на хорошую работу. А его брат или сестра абсолютно бесправны, потому что они как бы не существуют. Их рождение утаивается. Вырастая, они не умеют ни читать, ни писать и вынуждены работать поломойками, забойщиками скота, уборщиками туалетов. В общем, на грязных, мало оплачиваемых работах. Или им приходится вообще ничем не заниматься и поневоле попрошайничать.

Мы свернули с шоссе и поехали между обычными на вид многоэтажными панельными домами.

— У меня тут квартирка имеется, типа холостяцкой, — сказала Антон, — я вас там размещу. Но она небольшая.

Квартира оказалась очень даже приличной. Она находилась на пятом этаже 12-этажного дома и состояла из двух спален, холла и кухни. Окна были огромными, от пола до потолка. Когда мы вошли в дверь, то сразу услышали какой-то щебет. Оказалось, что на довольно большой лоджии помещены клетки с попугаями.

— Это тут обычные домашние птички, — пояснил Антон, видя наше изумление. — Увидите, что почти на всех балконах есть клетки с ними. Танюша, вы тут осмотритесь и располагайтесь. В холодильнике полно продуктов, так что подкрепитесь. И лучше поспите. А я скоро приеду. Нужно решать с вашими документами.

Я поцеловала его в щеку и вновь не удержалась от слез. Рита тоже начала плакать.

— Ну-ну, девочки, — мягко сказал Антон, — вы так мне в квартире потоп устроите. Все будет хорошо.

Он улыбнулся и быстро вышел за дверь.

Мы проспали до обеда и даже не услышали, как вернулся Антон. Я очнулась от какого-то шума и запаха жареной рыбы. Накинув махровый халат Антона и глянув на спящую Риту, я вышла в кухню. Антон стоял возле сковороды и деловито переворачивал скворчащую рыбу.

— Привет, — сказала я и улыбнулась.

— Привет, моя дорогая, — ответил он. — Сейчас вас покормлю и вновь уеду.

— Рита спит еще.

— Ну и не буди. Пусть отдыхает. А сама давай, начинай есть. Пока рыба горячая. И салат бери. Я накромсал, как сумел.

Антон выложил последнюю рыбину на блюдо, быстро ополоснул сковороду, вымыл руки, испачканные в муке, и сел напротив меня. Он с явным удовольствием смотрел, как я ем.

— А сам-то чего? — спросила я.

— Завтракал уже и даже обедал, — улыбнулся он.

Когда я выпила чашку зеленого чая, Антон предложил выйти на балкон. Он прихватил сигареты. Мы уселись на раскладные деревянные стулья среди клеток с вертлявыми покрикивающими попугаями.

— Таня, расскажи мне все, что произошло, — серьезно проговорил он. — Я, по правде говоря, все еще пребываю в шоковом состоянии.

Я глубоко вздохнула, сосредоточилась и поведала ему все, начиная от безумной ревности Инги и пожара в агентстве до нашей жизни в окия госпожи Лю.

— Господи, — в заключении тихо проговорила я, — если бы не наша поистине чудесная встреча, то Ритку уже…

Я не выдержала и расплакалась.

— Ну-ну, Танечка, — мягко сказал Антон, — успокойся. Не нужно было заставлять тебя все это рассказывать. Но должен же я понимать положение вещей.

— И за что? — спросила я сквозь рыдания. — Что я кому плохого сделала?

— Успокойся, — ласково ответил он. — Ты же знаешь местную мудрость: у каждого свой путь, и идущему он до конца неведом. Знаешь, первое, что мы сейчас сделаем, это позвоним твоей Лизе. Помнишь ее телефон?

Слезы мгновенно высохли, и я с радостью посмотрела на Антона.

— А это возможно? — все еще не веря, спросила я.

— Господи, Татьяна! Мы же не в тундре, где до ближайшего телефона на оленях нужно добираться. Говори номер.

Я назвала номер телефона ее квартиры.

— Так, разница четыре часа. Значит, в Москве сейчас девять утра. Надеюсь, она дома, — говорил Антон, нажимая на кнопки крохотного сотового телефона.

Он приложил его к уху. Подождал, потом спокойно проговорил:

— Доброе утро. Мне нужна Лиза. Ах, это вы! Очень приятно. Сейчас с вами будут разговаривать.

Антон протянул мне телефон. Я взяла его задрожавшей рукой и, с трудом преодолевая невыносимое волнение, произнесла охрипшим голосом:

— Лиза? Это Таня.

Но мне не ответили. Я послушала тишину и осторожно позвала:

— Алло! Лиза?

— Таня! Таня! — закричала она и начала всхлипывать. — Где ты?!

Я тоже не выдержала и разрыдалась. Антон взял у меня трубку и строго проговорил, хотя глаза его улыбались:

— Лиза! Говорите быстрее, а то вообще-то минута стоит дорого. Все-таки мы в Китае!

Он вернул мне телефон.

— Да-да, извините, — услышала я и сказала:

— Лизонька, не волнуйся. С нами все в порядке. Мы в Шеньжене. И я и Рита. Быстро говори, что с вами, что с агентством.

— Господи, какое счастье! — громко произнесла она. — Какое счастье! Я не верила, что ты погибла, что пропала без вести! Я знала, что ты жива! Я тут всех на уши поставила. Вы в Китае?! Каким образом?