– Логика есть, – равнодушно согласился Курт, ни на мгновение не замявшись, и в глазах Хальса промелькнуло удивление пополам с внезапной неприязнью. – И все же, если будут новости – по этому ли происшествию, по пропаже Штаудта, просто ли вспомнится что-либо, о чем ты мне не сказал, – скажи. Где я остановился, ты, полагаю, осведомлен; беспокоить меня можно в любое время.

– Учту, – кивнул Хальс и умолк, выразительно указав глазами на дверь.

– Неприятный человек, – шепотом заметила Нессель, когда дверь эта закрылась за их спинами, и Курт кивнул:

– Согласен, обер-инквизитор из него выйдет отменный.

– Я, вообще-то, сказала не так.

– Так, – серьезно возразил он. – Просто сказала иначе… Или ты рассмотрела в нем что-то?

– Не знаю… – неуверенно выговорила Нессель. – Он как железо. Непробиваемый, плотный…

– Как я?

– Нет, он не скрывает себя – не умеет и, видно, не желает. Просто так он глядится, так ощущается.

– Нам стоит составить ведьмо-инквизиторский словарь, – вздохнул Курт. – Но надеюсь, я понял тебя правильно. И если я понял правильно – наши выводы совпадают и ты сказала то же, что и я. Остается лишь полагаться на то, что мы оба не ошиблись… Будет обидно, если с парнем что-то не так.

– Почему ты спросил его об уличных шайках? Ты что-то узнал, понял что-то? Петер Ульмер сказал – магистрат считает то, что случилось, ограблением, ты с ним не согласен. Это как-то связано?

– Пока не могу сказать… Я вчера узнал, что в Бамберг однажды явились какие-то люди, которые вырезали всех, кто представлял собой хоть что-то более-менее серьезное в здешнем преступном сообществе. По виду похожи на наемников, условий не выдвигали, требований не предъявляли, просто перерезали большую часть старшин – и исчезли. Сейчас тут довольно скромно, если сравнивать с иными городами, существуют несколько мелких шаек, которые ни на что серьезное не замахиваются. И примерно в то же время пошла волна арестов Официумом и магистратом простых горожан… Я не знаю, как это связано и связано ли вообще, но единовременность этих двух событий не может не насторожить. К слову, сегодня вечером нам предстоит еще одна встреча с местными подонками. Поскольку ты теперь от меня ни на шаг – тебе придется идти со мною.

– Думаешь, там я буду в большей безопасности? – усомнилась Нессель, и он уверенно кивнул:

– Со мной – да.

* * *

Увидеть в трапезном зале трактира Ульмера в компании братьев Ван Аленов Курт, надо признать, не ожидал. На долю мгновения замешкавшись у порога, он прошел к столу, за которым разместилась троица, и, придвинув от соседнего стола два табурета – себе и Нессель, – молча уселся, так же без слов вопросительно воззрившись на молодого инквизитора.

– Как хорошо, что вы быстро вернулись, майстер Гессе, – облегченно произнес Ульмер, понизив голос и исподволь оглядев зал. – Майстер Нойердорф отослал меня с поручением, и…

– К аптекарю. Я знаю, старик мне сказал, – кивнул Курт, и Петер осекся, уставившись на него растерянно и почти с испугом.

– Вы уже знаете… – произнес Ульмер, наконец, со вздохом и неловко передернул плечами: – Но вы ведь не станете подавать прошение об отстранении его от должности обер-инквизитора? Он вполне справляется, и…

– Это я тоже знаю. Сей вопрос мы обсудили и с ним самим, и с Хальсом. Сейчас здравие обер-инквизитора Бамберга меня беспокоит в последнюю очередь, если это не связано с моим расследованием. Давай вернемся к тому, что ты намеревался сказать.

– Да, – спохватился Ульмер поспешно. – Я допустил некоторое своеволие. У аптекаря я еще не был, потому что сделал крюк к сгоревшему дому и забежал в магистрат, дабы переговорить с городскими дознавателями и уточнить кое-что. Я не ставил об этом в известность майстера Нойердорфа, дабы лишний раз не тревожить… Не могу сказать, что у меня есть какие-то точные сведения, какие-то выводы, но мне не нравится то, что я узнал. Вы говорили, что не верите в версию магистрата – «ограбление и случайный пожар». Нет-нет, я не хочу сказать, что я вам не поверил, но сами понимаете, я не мог не проверить и… Словом, я побеседовал с теми, кто осматривал дом, и сам заглянул туда.

– Не томи, – подстегнул его Ван Ален, и Ульмер нахмурился:

– Я просто пытаюсь объяснить майстеру Гессе…

– Я понял тебя, – оборвал его Курт. – И вовсе не оскорблен твоим желанием выяснить все самолично, напротив, всецело одобряю его. А теперь говори, что узнал.

– Дом остыл, и магистратские смогли добраться до второго этажа, где нашли тела трех слуг: двух мужчин и женщины. Женщина была в постели, а мужчины – на полу. То есть, выходит, они не спали, когда приняли смерть. Но почему они не спустились, чтобы помочь своей хозяйке, почему вообще она оказалась внизу одна, наедине с грабителем? Почему хозяйка сама пошла проверять, что это за шум внизу, а не послала кого-то из слуг? И то, как они погибли… Если они задохнулись от дыма – то почему они вне постелей? Если они были в состоянии проснуться, стало быть, были и в состоянии идти, но почему-то остались на месте. Я подумал, их хватило на то, чтобы проснуться, но не осталось сил выйти… Но – у всех троих? Все трое лежали посреди своих комнат, и это значит, что все они проснулись одновременно и одновременно же задохнулись, сделав одинаковое количество шагов к выходу? Так не бывает. Люди различаются выносливостью, по-разному просыпаются…

– Значит, их убили до того, когда пожар разгорелся, и все, что они успели, – это сделать несколько шагов, вскочив с постелей, когда убийца вошел в комнату, – предположил Лукас, и Ульмер многозначительно поднял палец:

– Именно! Или их обездвижили – например, ударили и вышибли сознание; об этом более точно сказать не могу, тела я не осматривал. Но это подтверждается еще кое-чем: свидетели, которые видели самое начало пожара, говорят, что полыхнуло сразу. Они не видели, как именно все началось, но когда уже началось – горело сразу мощно и всюду. Если бы пожар завязался с нижнего этажа, как утверждают магистратские, то лестница выгорела бы первой, выгорела бы полностью, а по ее остаткам еще умудрились подняться на второй этаж сегодня. И перекрытия выдержали, и второй этаж – такой же горелый, как и первый, ничуть не меньше. И все утверждают (и вы, майстер Гессе, в том числе), что пламя во время пожара там было таким же сильным.

– Если б это было потому, что туда поднялся огонь с первого этажа, – продолжил Ян, – то, опять же, выгорела бы эта чертова лестница. И первый этаж сгорел бы целиком, хрен бы его так просто потушили, и туда уж точно было бы не войти после пожара – перегорели бы и рухнули балки. Словом, дом не прогорел насквозь, но при этом почему-то выгорел изнутри полностью. То есть…

– То есть, его именно подожгли, – подытожил Ульмер. – В нескольких местах, чтобы наверняка.

– Ты сказал о своих выводах магистратским? – спросил Курт, и тот мотнул головой:

– Нет, для того я и ждал вашего появления, майстер Гессе: хотел спросить совета. Должен ли я делиться этой мыслью с ратом или с Хальсом, или с обоими, или не делиться ни с кем из них? Что мне делать?