– Ну ты даешь, па-па! А я уж думал, заживем большой и дружной семьей. – Федор хмыкнул. – Но судя по твоему настроению – не дождусь. Ладно, хорошо, что ради новоявленной дочурки не пойдешь на попятную, не отпустишь Чижевского без суда.

– Судиться буду, а теперь в особенности. Нам же за границу ехать. Вот пусть Чижевский и тряхнет мошной. Будет по справедливости.

– Отличная новость для Майкова.

– Не нравится мне этот тип, но другого нам не послали, так что доведем дело с этим персонажем.

– А что с Аделью делать?

– А разве с ней что-то нужно делать? Судя по тебе, по твоему поколению, наверняка взбаламошная барышня, в меру самостоятельная, из тех, что сама за себя. Кровь, конечно, родная, но душа и мысли на наши. Пусть уж все своим чередом катится. Вернемся из поездки, там видно будет. Осуждаешь?

– Ой, па-па, только меня не лечи и в психоаналитики не привлекай. Чего через двадцать лет-то осуждать. Вона, как говорится, все налицо. Я не священник. Грехов не отпускаю. Если ты не мучаешься, мне-то совсем не с руки.

Поеду назад к Майкову, успокою его. А то ведь волнуется. Адель с Кокоревым поддруживает, а с родственниками, поди, в суде трудно спорить.

– А мне нетрудно, Федор. Все уже мы промеж себя давным-давно решили с Верой. Так что та история былая. А эти пусть платят, раз моей работы не оценили.

– Да оценить-то как раз оценили, – буркнул Федор.

– Даже на презентацию книги не удосужились позвать.

…В кабинете Чижевского собрались Селина, Савелий, Адель и Вигдор.

Не будь этого судебного, можно было вполне решить, что сидят приятные друг другу люди, пьют чай да и болтают в свое удовольствие.

– …Адель, прости, но ты понимаешь, я обязана предупредить тебя. Нас ждет очень сложное судебное дело. И в игре с Майковым никаких поблажек никому не случится. Тебе будет труднее в несколько раз. Ты понимаешь, о чем я?

– Конечно, вы не переживайте. Я справлюсь. Возможно, Спицын человек хороший, возможно, его Майков обманывает и вбивает ему в голову, что он поступает правильно. Но я знаю точно: Савелий порядочный человек. И я справлюсь.

– Мы справимся, – уточнил Кокорев.

– Отлично, эту тему закрыли. Родственные отношения откладываем до окончания процесса. Я полагаю, он состоится. Надежды на то, что Спицын отзовет свое исковое почти нет. Если уж он после известия о дочери никак не проявился! Минутные порывы грусти и воспоминаний Спицына, видимо, оказались слабее яростного желания отомстить, доказать свое превосходство. И тут еще надо покопаться и додумать, что сильнее гложет нашего мастера: реальная возможность получить большие деньги, отстоять свои принципы, какими бы они ни были, или усталость и раздражение, накопленные за последние годы.

С Майковым, положим, все ясно – мошенник и это дело для него всего лишь очередной заработок. Так что здесь будем играть без сантиментов и жалости. Собственно, в этом и будет заключаться наша тактика. Клиент Майкова и по возможности общественность должны знать и каждый день судебного процесса получать все новые и новые подробности реальной личности адвоката. Вполне возможно, именно это в конце концов заставит Спицына изменить условия иска или вовсе отказаться от процесса.

– У нас тоже есть что сказать?

– Вас, Вигдор Борисович, прошу понять: любые эмоции, правильные рассуждения, призывы к совести, памяти, дружбе и прочим светлым сторонам человеческой сущности в данном конкретном случае не работают. Вы столкнетесь с законом, гражданским кодексом, юридической практикой и логикой, которые не могут довольствоваться эмоциями. Судья будет следовать каждой букве и предложению закона.

– Мы что, уже проиграли процесс?

– Савелий, разумеется, нет, у нас есть свои сильные аргументы и факты. Будем считать, что мы с вами провели погружение в будущий процесс.

– А не пойти ли нам поужинать в какой-нибудь тихий ресторанчик, – предложил Вигдор.

– Лично мне твой ход мысли нравится. День по возможности всегда надо заканчивать на высокой ноте.

– Селина – «за». Савелий? Адель?

– Мы не против, – Савелий влюбленно посмотрел на Адель, которая согласно кивнула головой.

– Тогда предлагаю кухню «Лесовской пивоварни» в историческом квартале. Савелий, я поеду за Марианной. А ты будешь за старшего. Все быстро собираемся, чертовский хочется поесть и просто пообщаться. Кто хоть раз вспомнит о Спицыне, Федоре, Майкове – платит за всех.

– Балагур, может, как раз и надо говорить о процессе днем и ночью, чтобы ничего не забыть и не перепутать, – прошептала Селина, отвернувшись к окну.

…В пивоварне было много замечательных «фишечек» для заманивания посетителей. Именно здесь можно было отведать старинные настойки, которые лично делал хозяин заведения. Кедровая и клюквенная, таежная и брусничная, хреновуха и барбарисовка, облепиховка и жимолость: кажется, все таежные ягоды были в меню этого славного ресторанчика.

А какой чай по рецепту одного из губернаторов Лесовска подавали здесь! Им в пивоварне гордились особо. Тайну рецепта восстановили спустя 200 лет!

Рассаживались долго, щумно. У всех было желание расслабиться, пообщаться без напряжения. Забыть хоть на какое-то время о сложностях минувших дней.

К компании вышел сам хозяин ресторана, приятель Чижевского. Он поздоровался со всеми, а с Вигдором обнялся как со старым знакомым. Хозяину дали слово и он предложил выпить за хорошую компанию.

– Вчера у меня в гостях были судьи. Оказывается, ты, Вигдор, тоже вскоре станешь участником судебного процесса. Дело, судя по всему, будет запутанное, но я уверен в твоей порядочности, так что, бог даст, все сложится хорошо.

Хозяин не успел договорить, как вся компания захохотала, чем повергла тостующего в полное недоумение.

Он посмотрел на Вигдора:

– Друг, я сказал что-то очень смешное?!

– Нет, Георгий, ты дал понять, кто оплачивает сегодняшний банкет. Понимаешь, отправляясь к тебе, я громко, чтобы все слышали, сказал: «Кто первым заговорит о судебном процессе, платит за всех». Георгий, прости, закон гор.

Теперь уже хохотал и хозяин ресторана.

– Так и будет. Платит заведение! Что сказать – гуляем до утра!

Слава богу, что ты, Вигдор, громко произнес речь только о деньгах и мне не придется петь, плясать и стоять на голове. А теперь прошу отведать кедровочки. И будем счастливы…

За 3 дня до судебного процесса

– Савелий, а почему Спицын не стремится встретиться со мной, ведь я его дочь?

– Ты не расстраивайся, наверное, пока ему нечего тебе сказать. А может быть, он так растерян, что не может прийти в себя от потрясения. Не думай плохо и не осуждай. Так случается, извини за банальность.