«Однако попробовать стоит, – решила Ли, доставая из пузатого железного кейса стопку мешков для мусора, катушку упаковочного скотча и парашютную стропу. – Зря, что ли, залезла?»

Набив один мешок купюрами. Ли замотала горловину скотчем, посмотрела на часы – до взрыва осталось немногим более десяти минут. Достав из сумки телефон, она приблизилась к небольшому зарешеченному оконцу, выходящему во двор, с трудом протиснув голову в проем, посмотрела, чем занимаются охранники. Магнитофон в сторожке моторно выкрикивал голосом Лемоха, приглашая какого-то неведомого приятеля посмотреть на него и делать как он. Парни скучали у сторожки, поглядывая на дверь бокса, курили и вяло травили анекдоты. Сунув в рот сурдину, Ли нащелкала номер Толхаева.

– Да, – раздался голос Рудина.

– Серый, слушай внимательно, – просифонила Ли через сурдину, внимательно наблюдая за охранниками. – У тебя есть от силы двадцать минут, чтобы убраться из промзоны. Ты меня понял?

– Не понял, – удивился Рудин. – С чего это вдруг?

– Топай к моему хозяйству. В трехстах метрах от запасных ворот возле дороги стоит «уазик» – я перегнал. Садитесь и дуйте отсюда – пока не началось. Только осторожно топайте, возможно, там засада. Есть команда вас ликвидировать – и это не шутки, Серый! В общем, не буду повторяться – падайте в тачку и рвите к выходу из промзоны во все лопатки. Все…

Завершив сообщение, Ли принялась быстро трамбовать купюры в мешки. Когда до взрыва осталось две минуты, почти все деньги были упакованы – получилось семь увесистых мешков. Вытянув стропу на полу, Ли расположила мешки горловинами по линии, примотала к стропе и попробовала тащить. Получилось довольно сносно – если перебросить стропу через плечо и до отказа наклонить корпус вперед.

– Мужика бы! – с тоской пробормотала Ли, глянула на часы и инстинктивно зажмурилась. Взрыва она не услышала, но последствия ощутила – лампы в боксе внезапно погасли, через небольшие оконца с улицы не пробивалось ни единого светового пятна. Осторожно отодвинув задвижку, Ли приоткрыла дверь, надела на голову ночной прибор и, обнажив пистолет, выглянула на улицу.

Охранники стояли рядом – один шарил в кармане, видимо, искал спички. Ли сделала два шага вперед, направила ствол в голову ближнего, прикрыла ладонью объектив прибора и нажала на спусковой крючок.

Пук! – Охранник рухнул на землю.

– Не понял! – пробормотал второй. – Это что еще за…

Пук! – Второе тело рухнуло рядом.

Поднатужившись, Ли подтащила свой драгоценный груз к заднему бамперу «рафика», привязала стропу за фаркоп и бросилась к воротам. Пока она толкала тяжелую створку ворот, в административном здании завода железобетонных конструкций происходили загадочные перемещения: вспыхивали огоньки зажженных спичек, слышалась приглушенная ругань – засадники, окончательно демаскировав себя, с опаской спускались на первый этаж.

– Ой, грыжа будет! – заполошно бормотала Ли, толкая плечом тяжело идущую створку. – Ой, мужика бы! Ой, рожу, блин!!!

Оттолкав створку на пару метров, Ли влетела в кабину «рафика», завела двигатель и, выкатив машину за пределы двора, чуть-чуть прибавила скорость, не рискуя разгоняться серьезно, – то-то будет потеха, если скотч не выдержит и мешки оборвутся!

Обнаружив в темноте белевший смутным пятном под маскосетью «БМВ», Ли подъехала вплотную, заглушила двигатель и выскочила наружу. Мешки были в комплекте – спасибо фирме «Руби стар»! Сорвав с «БМВ» маско-сеть, Ли раскрыла заднюю дверь, четыре мешка пихнула в багажник, с трудом захлопнула дверь, оставшиеся три разместила на заднем сиденье. Села за руль, прислушалась – самые громкие звуки в ночной тишине в этот момент издавало ее бешено бьющееся сердечко.

От комбината раздавался топот множества бегущих ног, невнятная ругань, лязганье затворов.

– Давай, Рудин, давай! – умоляюще попросила Ли. – Давай, красивый мой, я тебя жду!

Рудин не заставил себя ждать – в двухстах метрах слева, по другую сторону дороги, внезапно громко завелся «уазик», плеснул ослепительным светом фар, развернулся и рванул к дороге, прочь от комбината.

– Вот он, сука! – отчаянно крикнул кто-то во тьме. – Мочи – уйдет!

Воздух вспороли несколько очередей – Ли облегченно вздохнула, завела двигатель и погнала машину налево, удаляясь от бестолковой суматохи ночного боя.

– Спасибо тебе, Рудин! Ба-ай…

…Сотворив каскад сумасшедших зигзагов, Ваня Соловей вырвал «уазик» из полосы огня, выбрался наконец на грунтовку и притопил до полика – соратники только подпрыгивали на ухабах, отдавливая лапы и хвосты четвероногим партнерам.

– Вот это попали, – пробормотал Ваня Соловей. – Что за дела? Ну ничего, ни-че-го не понимаю! Соображения есть?

– Это Григорий, – враждебно буркнул Масло. – Когда сегодня в тайнике нашли его карабин, я сразу сказал: не к добру. Оказалось – точно…

– Ничего – разберемся, – мрачно пообещал Рудин. – Насчет «попали» ты не прав, Ваня. Попадали мы с тобой, когда на минном поле да духи из пулеметов с трех точек лупят. А тут – баловники какие-то недотепистые. Близко были – ни одна пуля в машину не угодила. Ничего… Главное – ноги унесли. Щас выскочим на трассу – и привет…

Однако до привета, как выяснилось, было очень и очень далеко. При выезде на трассу, разобравшись по обеим сторонам дороги, застыли с десяток мужиков с автоматами, а перед ними, метрах в пятнадцати, на дороге лежала колючая лента «Диана», сильно не рекомендуемая для любых типов колес без автоматической подкачки. Мужики целились из автоматов по фарам, со стороны хибары с тайником мчались еще несколько фигур – и тоже не с пустыми руками.

– Оба-на! – тревожно воскликнул Рудин. – А что-то рожи у этих пацанов неприветливые! Вот теперь я согласен. Теперь – точно попали…

– Нашли их «уазик». – Улюм вытер вспотевший лоб рукавом и посветил еще раз фонариком на «уазик» с разрисованным тентом. – Точно – их, больше некому. Двери открыты, пустой.

– Я так и знал… – Голос Саранова, доносившийся из трубки мобильного телефона, был похож на предсмертный хрип наполовину утащенного в преисподнюю грешника. – Кошеля работа – я тебе говорил, предупреждал… Как раз его люди там стояли. Пустой, говоришь?

– Ага, пустой, – виновато шмыгнул носом Улюм. – Ты не переживай, мы все поправим. Все поправим…

– И где ты их собираешься искать? – не обратил внимания на заверения Саранов. – У этих воров тут каждый третий двор – малина. Домой к Кошелю вряд ли повезут – не совсем же идиоты… Да, твои люди сейчас что делают?

Бандитский вожак осмотрелся: трое курили у обнаруженного «уазика», рассматривая в свете фар песьи морды на тенте, остальные сидели в машинах и ждали указаний. Что тут делать? Темнота, пока не рассветет, ни о каких активных поисках нечего и мечтать.