его жизни. Он несколько дней дулся на меня несмотря на то, что папа все починил и он смог играть как раньше.

— Подожди, папа? — брови Вики хмурятся.

— Ну да, — Мира пожимает плечами.

— Просто это звучит так, будто они у вас общие. Насколько я знаю, вы просто жили рядом.

Я пинаю под столом ногу сестру, и она вскрикивает, прожигая меня взглядом. Вика никогда не славилась тактичностью и спрашивала все в лоб.

Мира немного напрягается и все же старается улыбаться.

— Я люблю их как родных. Некоторое время я жила у них, а потом мы с Максом уехали сюда.

— Я бы с радостью тоже уехала от нашей семейки куда-нибудь подальше, — выдает сестра.

— Поверь, это желание очень часто бывает обоюдным, — парирую я.

Она закатывает глаза и принимается за свой маффин, который уже превратился в крошки.

Мира с отстраненным взглядом пьет свой кофе. Протягиваю под столом руку и сжимаю ее колено. Она поворачивается ко мне и посылает теплую улыбку, все еще пребывая мыслями где-то далеко.

Я уже давно понял, что Мира что-то скрывает. Она держит со всеми дистанцию и людей, которым доверяет, можно пересчитать по пальцам одной руки. Она никогда не говорит о родных родителях, но с любовью отзывается о приемных. А еще она боится прикосновений.

Пусть вчера она подпустила меня к себе, доверилась намного больше, чем я ожидал и все же, когда я касаюсь ее, она невольно вздрагивает. У меня много вопросов на которые я хочу получить ответы, но не собираюсь давить на нее. В конце концов у каждого из нас есть скелеты в шкафу и всему свое время.

Невозможно отпустить своих призраков по щелчку пальцев.

— Кстати, раз уж я вернулась, то мы можем закончить твой ремонт. В Италии я так вдохновилась, что хочется сделать из твоей берлоги что-то светлое и яркое.

— На этот раз я обойдусь без тебя, — меряю ее взглядом. — После твоей последней идеи квартира превратилась в руины. Думаю, я даже выставлю тебе счет.

Она возмущенно смотрит на меня.

— Я же не знала, что прошлые мастера окажутся настолько неквалифицированными.

— Страшно представить, что ты предлагаешь клиентам в фирме отца, раз устроила такую подлянку родному брату, — цежу я сквозь зубы.

— Ты ходишь на грани моего доверия, дорогой братец, — она достает из сумки маленькое зеркальце и поправляет свой макияж. — И раз уж на то пошло, то если бы не я, то вы двое точно не были бы вместе, — она поочередно указывает на нас с Мирой указательным пальцем. — Я готова принимать благодарности.

— Даже не знаю с чего начать, — усмехаюсь я.

Сестра бросает на меня сердитый взгляд, в то время как Мира подавляет смешок.

— Вы же вместе придете на семейный ужин? — спрашивает Вика, закончив с едой.

Она вытирает пальцы салфетками.

— Какой еще ужин? — пристально смотрю на сестру.

— Я разве не сказала? — ее брови взлетают вверх. — Родители устраивают праздник по случаю твоего возвращения. Воссоединение семьи и все такое.

— Очень приятно быть приглашенными на вечеринку, посвященную самому себе в последнюю очередь. В моих планах ее не было.

— Богдан, — с упреком произносит сестра. — Мама уже несколько недель все подготавливает.

— Я заеду к ним, когда они вернуться, но участвовать в клоунаде не собираюсь.

— Ты не прав, — она сминает в раках салфетку.

— Мне не привыкать.

Вика хочет опять начать спорить, но закрывает рот, заметив мой взгляд. Удивительно, что хоть что-то может заставить ее замолчать.

* * *

— Вы похожи только внешне, — заключает Мира с улыбкой, как только мы отходим от кафе и прощаемся с Викой.

— Порой, шутки про перепутанных детей в роддоме очень актуальны, — обнимаю ее за плечи.

— И все же ты ее любишь.

— У меня нет выбора.

Мира смеется и, вздрогнув, прижимается ко мне, когда на нас налетает поток холодного ветра. Вчера ночью на город опустился настоящий ураган. Привычный путь до набережной оказался в два раза дольше из-за поломанных деревьев и техники, разгребающей завалы мусора, разлетевшегося по всему городу. Штормовое море превратилось в настоящее безумие и сейчас волны доходят практически до кафе, в котором мы сидели.

— Почему не хочешь идти на ужин? — спрашивает Мира. — Ты же говорил, что давно не виделся с родителями.

Я вдыхаю влажный морской воздух полной грудью.

— Наша семья не такая как у тебя, — озвучить собственные мысли дается очень тяжело. — Вы обнимаетесь потому что соскучились друг по другу, у нас же это принято только, чтобы показать окружающим, что мы замечательная семья. Твой отец сделает все, чтобы поддержать, мой же укажет на ошибки и в очередной раз скажет, что я ничего не добился.

Мира резко останавливается и поднимает на меня встревоженный взгляд.

— В каком смысле «ничего не добился»? Богдан, ты же работаешь как проклятый, лишь бы не просить его помощи.

— Из твоих уст это звучит как комплимент, — целую ее в лоб и притягиваю обратно к себе.

Мы заворачиваем в переулок и выходим на главную улицу. Ветер немного стихает, но я все же не отпускаю Миру от себя.

— Отец не поддерживал моего стремления стать фотографом. Он отправил меня в Америку, чтобы я поступил в элитную школу, закончил финансовый факультет и когда придет время, возглавил фирму. Он никогда не смотрел на меня как на сына. Я чаще слышал «продолжатель рода».

Возможно это не совсем правда. Все же у меня остались детские воспоминания, в которых мы были счастливы, и наша семья была настоящей. Где обнимали потому что любят и такие элементарные вещи как семейный ужин не превращались в фарс. А потом отец стал другим и все изменилось. Желание проводить время с нами сменилось очередной поездкой, расширением фирмы, поиском партнеров.

Я прекрасно понимаю, почему он это делал. Он вырос в бедности и в первую очередь хотел дать нам все, чего не было у самого. Но в то время как нам не хватало отцовского внимания, он открывал новый филиал. Статус для него стал гораздо важнее семьи.

К сожалению, все хорошее, что происходит в нашей жизни слишком быстротечно и память о нем стирается с такой скоростью, что порой можно усомниться в собственных воспоминаниях и принять их за галлюцинацию.

— А мама? Она тебя поддержала?

Я пожимаю плечами.

— Она делала все, чтобы сохранить мир в семье. Знаешь, это похоже на ходьбу по канату с балансиром. Когда я заикнулся о том, что всерьез хочу посвятить свою жизнь фотографии, она оплатила мне специальные курсы, но в параллель с этим я