Грусть и печаль охватили меня, ведь я знал, что она говорила тяжкую правду, и что ее судьба заключалась в этом иссыхающем озерце горькой воды. И после многих соболезнований, столь же расплывчатых, сколь бесполезных, с горечью в душе я распрощался с ней и тяжело улетел тем же путем, откуда явился, и поднимался вверх, в мрачные небеса, пока Садастор не остался лишь темной пылинкой далеко внизу. Однако скорбный призрак судьбы сирены и ее горе мучительно стояли надо мной, и только в поцелуях страстной вампирши с далекого, молодого и буйно цветущего мира я смог забыть о ней. И я рассказываю тебе эту историю, и, может статься, ты утешишься ею, ведь может выпасть на долю участь гораздо печальней, чем твоя».

Предисловие

Два года назад внезапно исчез Джайлз Энгарт. К этому времени нас уже связывала с ним более чем десятилетняя дружба, и я знал его настолько хорошо, насколько это было возможно. Между тем событие это показалось мне не менее таинственным, чем другие подобные происшествия, и до сих пор остается загадкой.

Одно время я, как и все, полагал, что он и Эббонли все сами подстроили и столь грубо пошутили, что они еще живы и где-то потешаются над одураченным их исчезновением миром. До того как я наконец решил посетить Кратер Ридж, чтобы попытаться отыскать там две скалы, упомянутые в рассказе Энгарта, никто как не обнаружил ни малейшего следа пропавших, так и ничего не слышал о происшедшем. Всему этому делу, казалось, было уготовано остаться весьма странной и необъяснимой загадкой.

Энгарт, слава к которому как к писателю-фантасту уже пришла, проводил то лето в Сьеррах и жил там один, пока к нему не приехал художник Феликс Эббонли. Этот человек, с которым я никогда не встречался, был известен своими многочисленными фантастическими картинами и рисунками и уже иллюстрировал не один роман Энгарта.

Когда соседи-туристы, обеспокоенные длительным отсутствием двух друзей, исследовали их хижину в надежде найти хоть какой-нибудь след, они обнаружили на столе лишь адресованный мне пакет; я получил его вскоре после того, как прочел в газетах множество гипотез относительно этого исчезновения. В пакете была небольшая тетрадь в кожаной обложке, на форзаце которой Энгарт написал:

Дорогой Хастейн,

Вы можете опубликовать когда-нибудь этот дневник, если захотите. Люди примут его за мое последнее и самое безумное произведение… если только не подумают, что автором его являетесь Вы. Как в одном, так и в другом случае это будет в равной степени славно. Прощайте.

Преданный Вам Джайлз Энгарт.

Не будучи уверенным в том, что дневник действительно получит предполагаемый Джайлзом прием, и не зная, правдива эта история или выдумана, я со дня на день откладывал его публикацию. Сегодня, благодаря личному опыту, я убежден в правдивости дневника и наконец издаю его вместе с рассказом о своих собственных приключениях. Быть может, эта двойная публикация, начинающаяся с возвращения Энгарта, позволит взглянуть на всю историю не как на только вымысел.

Вопреки всему, когда я вспоминаю о своих сомнениях, я задаюсь вопросом… Но позволим читателю составить собственное мнение. И поначалу предлагаем дневник Джайлза Энгарта.

Потустороннее измерение

31 июля 1938

У меня никогда не было привычки вести дневник, большей частью потому, что моя жизнь довольно однообразна и в ней практически никогда ничего такого, что заслуживало бы описания, не происходило. Но то, что случилось сегодня утром, так до безумия странно, так далеко от обычных законов и сравнений, что я вынужден это записать, полагаясь на свои память и разум. Постараюсь изложить все подробности и, возможно, продолжение моего приключения. Я, конечно, ничем не рискую, так как, если когда-нибудь и прочтут эту историю, никто ей не поверит…

Однажды я отправился на прогулку на Кратер Ридж, что находится в одном-двух километрах от моей хижины близ Саммика. Это одно из моих любимых мест, совсем не похожее на обычный местный пейзаж. Совершенно открытое и унылое известняковое плато с редкой растительностью, горными подсолнухами, кустами дикой смородины, несколько чахлыми пихтами и гибкими лиственницами.

Геологи отрицают его вулканическое происхождение; однако крутые изрытые известняковые склоны и нагромождения камней свидетельствовали об извержении лавы. По крайней мере, на мой, ненаучный взгляд. Будто из какой-то гигантской печи еще до появления человека были выброшены обломки и шлаки, которые затем остыли и затвердели, приняв самые разнообразные причудливые очертания.

Среди камней попадаются такие, которые напоминают собой обломки первобытных барельефов, миниатюрные фигурки древних идолов; другие же словно вытесаны в виде утерянных букв нерасшифрованной письменности. Приходишь в изумление, когда у самого края длинного безводного хребта наталкиваешься на горное озерцо, глубину которого никто никогда не измерял. Сама же гора являет собой странную интерлюдию между плато, гранитными ущельями и заросшими сосновыми лесами лощинами и оврагами.

Утро было ясное и безветренное, и я часто останавливался, чтобы полюбоваться великолепной пестрой панорамой: гигантскими склонами Касл Пик, тяжелыми нагромождениями Доннер Пик с заросшим цикутой узким ущельем, ослепительной синевой Невадских гор вдалеке и свежей зеленью ивовых зарослей у моих ног. Молчаливый надменный край. Лишь изредка в кустах раздавалось стрекотание цикад.

С минуту я петлял, а затем, достигнув одной из каменистых площадок на гребне горы, стал всматриваться в нее в надежде отыскать какой-нибудь причудливый камень, достойный того, чтобы его хранить как диковину. Во время прежних прогулок я часто находил такие. Вдруг я вышел на открытое почти круглое пространство среди груд щебня, где ничего не росло. В центре его на расстоянии полутора метров друг от друга возвышались удивительно схожие по форме две скалы.

Я принялся рассматривать их. Тусклый зеленовато-серый камень как будто отличался от всего того, что находилось поблизости. И тут у меня возникла странная и фантастическая идея: они являются основаниями колонн, разрушенных временем, миллиардами лет настолько, что от них остался лишь выступающий из земли фундамент. Безукоризненная округлость и схожесть скал, без сомнения, делали их необычными, и я не мог определить вид гладкого, блестящего камня, хотя и неплохо разбираюсь в геологии.

Воображение мое разыгралось, и я стал строить действительно фантастические гипотезы. Самая безумная из них была лишь совершеннейшей банальностью в сравнении с тем, что произошло, едва я сделал шаг и оказался между скалами. Постараюсь описать это как можно лучше, хотя в нашем языке нет слов, способных точно передать события и ощущения, выходящие за пределы человеческого опыта.

Ничто так не приводит в замешательство, как нерассчитанный шаг при ходьбе. Итак, представьте себе: иду я спокойно по ровной открытой местности и вдруг – под ногами пустота! Ощущение такое, будто я лечу в бездну. Одновременно в вихре разорванных образов исчез окружающий пейзаж и все покрылось мраком. Лютый холод пронзил меня, и я почувствовал неописуемые головокружение и тошноту, вызванные, без всякого сомнения, резким нарушением равновесия.