бурлить гремучий коктейль из медиаторов и гормонов (половых, гипоталамических и гипофизарных, адреналина). В большом количестве выделяются дофамин, окситоцин и вазопрессин, серотонин (последний, напомню, снижает уровень отрицательных эмоций).

Чувство любви захватывает большинство отделов новой коры, гиппокамп, гипоталамус, базальные ганглии. Дофамин дает радость, подталкивает нас «лазить в окна к любимым женщинам», демонстрировать свои достоинства, улучшает обучение и формирование навыков общения, ухаживания. С окситоцином связывают чувство доверия и счастье даже при минимальном физическом контакте («слегка соприкоснувшись рукавами»); с вазопрессином – верность, ощущение избранности, «только ты», потребность всегда быть рядом.

В итоге возникает эйфорическое влюбленное состояние мозга, которое формирует эмоциональный подъем. Но разумной деятельности это, конечно, мешает. Еще Агата Кристи когда-то тонко подметила: по-настоящему влюбленный мужчина похож на овцу. Я же добавлю, что это касается обоих полов, и тому есть научное объяснение.

С помощью томографии выяснилось, что серьезная, страстная влюбленность ухудшает функционирование лобной коры. Поведение влюбленного человека порой не очень-то адекватно, а принимаемые им решения иногда вызывают вопросы.

Зато его захватывают положительные эмоции, жизнь прекрасна! И ему все равно, что о нем подумают. Это ведь так романтично – сорваться в ночи в соседний город, чтобы поцеловать перед сном любимую девушку…

Конкуренция любви (состояния влюбленности) и разумной деятельности на бытовом уровне достаточно очевидна. Она определяется тем, что нужно в осознанный и расчетливый мозг все-таки «впихнуть» привязанность и страсть, чтобы сформировать семью, чтобы появились дети. Без влюбленности это плохо получается, и эволюция решила эту проблему именно так. Потому как прагматичному мозгу ну совсем не нужно ехать в полночь в соседний город.

Важная ремарка: наш мозг генерирует положительные эмоции в состоянии влюбленности, если считает, что очередной шаг, действие или событие приближают человека к заветной цели – обладанию объектом привязанности. Если же все наоборот – возникают не менее впечатляющие «ураганы» негативных эмоций, обусловленные прежде всего спадом выработки серотонина. А тут уже и депрессия замаячила на горизонте (либо еще что похуже). Ясно ведь, что поведение крайне юных и неопытных в любви Ромео и Джульетты в конце пьесы трудно назвать нормальным…

Стратегии полового поведения: верность и ветреность

Мы, люди, в большинстве своем моногамные существа. То есть биологическая и социальная эволюция Homo sapiens привела нас именно к этому варианту. Не такому жесткому, конечно, как у прерийных полевок и других моногамных животных. Впрочем, даже у них случаются казусы. Когда ученые генетически сопоставили потомство и родителей, оказалось, что в каждом четвертом выводке есть чужие детеныши (от другого «папы»). Про лебединую верность знают все, но и у них «левые» птенцы замечены в каждом втором выводке. А в гареме морских слонов и морских котиков вообще 75 % детенышей – чужие. Потому что самец не может уследить за десятками своих самок – ему ведь еще нужно с конкурентами драться.

Если переключиться на людей, то, по данным довольно большого числа исследований, получается, что в среднем в семьях чужих детей около 3 %. Выявляется 3 % семей (в Мехико – 11 %), в которых растет ребенок и отец искренне считает, что это его гордость и наследник, а на самом деле – не его. Впрочем, если ревнивый муж инициирует установление отцовства, то, уже по юридической статистике, доля чужих детей возрастает до 30 %. Подозрения ревнивых мужей в одном случае из трех подтверждаются.

Откуда берутся научные статьи о «левых» детях? Представьте себе психолога или социолога, который ходит по домам и спрашивает: «Ваш муж действительно является отцом вашего ребенка?». Конечно, никто из «виновных» женщин правды не скажет, а горе-исследователь еще и сковородкой по голове получит. Подобная информация анонимна, и существует она «благодаря» лейкемии.

Лейкемия – тяжелое онкологическое заболевание, и для ее лечения пациенту пересаживаются клетки донорского красного костного мозга. Сейчас во многих странах создаются базы данных доноров. Доброволец сдает свою ДНК на анализ (для этого достаточно провести ватной палочкой по щеке изнутри), дальше информация о нем попадает в базу, где записано, что его красный костный мозг имеет определенные параметры. Они в основном связаны с MHC-белками, про которые мы говорили выше. В случае если пациенту нужен вариант красного костного мозга именно этого донора (возможно, для кого-то с другого конца планеты, ведь МНС-белки колоссально разнообразны), у него его и возьмут для пересадки.

В результате у врачей собирается множество анализов ДНК, которые можно рассматривать с разных точек зрения. Целые семьи сдают такие анализы. А дальше приходит социолог с соответствующим официальным разрешением и говорит: «Можно я поработаю с вашей базой данных?» Скажем, семья номер 8264: папа, мама и трое детей. Посмотрим, детишки-то – они от этого папы или от кого-то другого? Вот так набирается статистика по отцовству.

Верность в парах у млекопитающих существует, хотя она не очень для них типична. Рассмотрим теперь нашу группу – человекообразных обезьян.

Например, гиббоны моногамны. Более того, они живут парой и защищают от других гиббонов свою территорию насмерть. Это похоже на поведение прерийных полевок, убивающих своих же сородичей, посягнувших на чужую собственность.

Орангутаны – индивидуалисты. У самцов свои территории, у самок – свои. И земли обитания самца пересекаются с территорией двух-трех самок. Каждой из своих жен он вполне верен – это похоже на тигриный вариант полового поведения.

Гориллы – стайные животные. Есть вожак, при нем – гарем и некоторое количество самцов низшего ранга, которым запрещено спариваться с самками, да они и не пытаются. У горилл низкая половая активность: десять спариваний на одно зачатие – это совсем немного. Они достаточно редко этим занимаются. Такие вот «аскеты».

Шимпанзе – самая близкая к нам группа человекообразных. Есть обыкновенные шимпанзе (Pan troglodytes) и бонобо́ (Pan paniscus), поменьше размером, не такие мускулистые и более альтруистичные. Так вот, в обоих случаях все занимаются сексом со всеми, хотя некая иерархия (прежде всего самцовая) у больших шимпанзе все же соблюдается. Спаривание у Pan troglodytes иногда используется для установления статуса; самки могут «отдаваться» за еду. В целом у них приходится около 500 спариваний на зачатие. Но по сравнению с бонобо это невинные мелочи.

Бонобо решают все свои проблемы при помощи секса. «Что-то мне стало тревожно» – подошли друг к другу и спарились. «Прекрасный день, но стало скучно» – опять спаривание. Если на границе территорий встретились две стаи, в случае обыкновенных шимпанзе произойдет нешуточная драка. У бонобо же – сексуальная оргия, похожая, как пишут психологи, «на затянувшийся порнофильм» (3000 спариваний на зачатие).

У самок обезьян овуляция – это событие. И когда прекрасная дама овулирует, это сразу заметно. У большинства видов меняется цвет значимых частей тела, например краснеют ягодицы, а у многих – физиономия. И все самцы в