Пятьсот лет спустя Римская империя отличалась не меньшим разнообразием, чем Индия при Ашоке, но, когда в ней победило христианство, императоры стали совершенно иначе относиться к религии. Начиная с Константина Великого и его сына Константина II, римские императоры закрыли все храмы других религий и под страхом смерти запретили так называемые «языческие ритуалы». Преследования достигли апогея при императоре Феодосии (чьё имя означает «данный Богом»), который в 391 году издал эдикт, фактически поставивший вне закона все религии, за исключением христианства и иудаизма (иудеев всячески притесняли, но они не считались преступниками)[164]. По новым законам человека можно было казнить даже за то, что он молился Юпитеру или Митре в уединении собственного дома[165]. В ходе кампании по очистке империи от языческого наследия были отменены Олимпийские игры. Последняя Олимпиада древности — спортивные состязания, прославлявшиеся больше тысячи лет, — была проведена в конце четвёртого или в начале пятого века[166].

Конечно, не все правители, исповедовавшие монотеизм, были такими же нетерпимыми, как Феодосий, а многие, как Ашока, отвергали монотеизм, не разделяя его широты взглядов. Тем не менее монотеистическая идея о том, что «нет никаких богов, кроме нашего Бога» поощряла нетерпимость. Впоследствии иудеи постараются приуменьшить свой вклад в распространение этой опасной концепции, переложив вину на христиан и мусульман, — и не без успеха.

Еврейская физика, христианская биология

Только в девятнадцатом и двадцатом веках евреи действительно внесли выдающийся вклад в развитие всего человечества — благодаря своей непропорционально большой роли в современной науке. Речь не только о таких гениях, как Эйнштейн и Фрейд; около 20 % всех нобелевских лауреатов в области науки были евреями, хотя доля евреев в мировом населении не превышает 0,2 %[167]. Однако следует подчеркнуть, что это вклад отдельных людей, а не иудаизма как религии или культуры. В последние 200 лет большинство ведущих еврейских учёных работали за пределами религиозной сферы иудаизма. Более того — евреи стали вносить неоценимый вклад в науку только после того, как перешли из иешив в лаборатории.

До 1800 года влияние евреев на развитие науки было незначительным. Естественно, евреи не играли существенной роли в прогрессе науки в Китае, Индии или в цивилизации майя. В Европе и на Ближнем Востоке некоторые еврейские мыслители, например Маймонид, оказали значительное влияние на своих христианских и мусульманских коллег, но в целом вклад евреев был более или менее пропорционален их демографической доле. В шестнадцатом, семнадцатом и восемнадцатом веках иудаизм едва ли мог дать толчок началу научной революции. За исключением Спинозы (который был изгнан еврейской общиной), вы вряд ли вспомните хоть одного еврея, который внёс решающий вклад в зарождение современной физики, химии, биологии или общественных наук. Мы не знаем, чем занимались предки Эйнштейна в эпоху Галилея и Ньютона, но скорее всего, они больше интересовались изучением Талмуда, чем природой света.

Серьёзные перемены начались только в девятнадцатом и двадцатом веках, когда секуляризация и еврейское Просвещение побудили многих евреев перенять взгляды и образ жизни соседей. Евреи стали поступать в университеты и исследовательские центры в Германии, Франции, США. Из гетто и местечек еврейские учёные принесли с собой ценное культурное наследие. В еврейской культуре образование считалось одной из главных ценностей, и эта особенность была основной причиной необычайных успехов еврейских учёных. Среди других факторов — желание преследуемого меньшинства доказать свою полезность, а также барьеры, не дававшие талантливым евреям делать карьеру в сферах, в большей степени заражённых антисемитизмом: в армии и на государственной службе.

Еврейские учёные принесли из иешив строгую дисциплину и глубокую веру в ценность знаний, но у них не было никакого полезного багажа идей и догадок. Эйнштейн был евреем, но теория относительности не была «еврейской физикой». Какое отношение вера в святость Торы имеет к открытию того, что энергия равна произведению массы на квадрат скорости света? Для сравнения: Дарвин был христианином и даже учился в Кембридже на богословском факультете, собираясь стать англиканским священником. Но значит ли это, что теория эволюции — христианская теория? Абсурдно считать теорию относительности вкладом еврейского народа в развитие человечества — точно так же, как ставить теорию эволюции в заслугу христианству.

Так же трудно увидеть что-то характерное для евреев в изобретении процесса синтеза аммиака Фрицем Габером (Нобелевская премия по химии за 1918 год), в открытии антибиотика стрептомицина Зельманом Ваксманом (Нобелевская премия по физиологии и медицине за 1952 год) или в открытии квазикристаллов Дэном Шехтманом (Нобелевская премия по химии за 2011 год). Что касается учёных в области гуманитарных и общественных наук (таких, как Фрейд), то еврейское наследие, возможно, оказало более глубокое влияние на их идеи. Но даже в этих случаях отход от традиций гораздо заметнее сохранившихся связей. Взгляды Фрейда на психику человека коренным образом отличались от взглядов рабби Йосефа Каро или рабби Иоханана бен Заккая, и эдипов комплекс учёный открыл вовсе не в результате тщательного следования кодексу еврейских законов «Шулхан арух».

Подведём итог. То значение, которое придавалось образованию, вероятно, во многом обусловило небывалые успехи еврейских учёных, но основу достижений Эйнштейна, Габера и Фрейда заложили мыслители из числа неевреев. Научная революция не была еврейским проектом, и евреи нашли в ней своё место лишь после того, как перебрались из иешив в университеты. Более того: еврейская привычка искать ответы на все вопросы в древних текстах была серьёзным препятствием для интеграции евреев в мир современной науки, где ответы принято получать путём наблюдений и экспериментов. Если в иудаизме есть нечто такое, что способствует научным прорывам, то почему в период с 1905 по 1933 год десять нерелигиозных немецких евреев были награждены Нобелевскими премиями по химии, медицине и физике, но за этот же период Нобелевскую премию не получил ни один ультраортодоксальный иудей или еврей из Болгарии или Йемена?

Чтобы отмести подозрения в антисемитизме или ненависти к собственному народу, подчеркну: я не утверждаю, что иудаизм — какая-то особенно аморальная или мракобесная религия. Я лишь говорю, что она не сыграла большой роли в истории человечества. На протяжении многих столетий иудаизм был скромной религией немногочисленного преследуемого