— Не всегда это помогает, — так и не убрав руку с горла, совсем грустно сказала Лания. Комар обнял женщину и начал что-то шептать ей на ухо, но веселее выглядеть она не стала.

— Тем не менее кланы стали относительно безопасным местом, для тифлингов по крайней мере, — уточнила Алаири. — Конечно, встречаются идиоты, поэтому совсем мы от охраны не отказываемся, но теперь можно хоть позагорать раздевшись и без взведенного арбалета.

Стингер хмыкнул и поправил кобуру со стволом на поясе. Ала проследила за его движением, непонимающе приподняла брови и вдруг рассмеялась во весь голос.

— Вот гад, все испортил, — выдавливая сквозь смех слова, тифлингесса одновременно колотила капитана кулаком по спине. — Мало того, что он эту хрень под подушку на ночь запихивает, еще и сюда приволок. А я-то надеялась позагорать без охраны, параноик хренов.

— Слышь, самонаводящийся, а ты броник-то хоть снимал? — попытался подколоть зама Тирли. Тот швырнул в довольно ржущего радиста песком и демонстративно надулся.

Так мы и развлекались. Тарра все припекала, в речку стали окунаться почаще, а потом вообще перебрались в тенек обрыва. Только тифлингессы с удовольствием нежились на солнышке, вот чертовки, и сгореть совсем не боялись.

Где-то ближе к полудню к нам присоединилась Шелли, с треском вылезла из кустов, причем пришла не по тропинке, а откуда-то совсем с другой стороны, чуть ли не кубарем скатилась по обрыву и плюхнулась рядом со мной.

— Уф-ф-ф, вот вы где, еле нашла, — пробурчала девушка, стягивая с себя одежду. — Как водичка, майор?

— По мне — в самый раз, — лениво ответил я, не меняя позы.

— Ну и отлично. — Шелли подобрала свою косу на макушку, закрепила волосы какими-то шпильками. — Я тогда окунусь быстренько, а то там детей уже из школы отпустили, сейчас сюда набегут.

— Прогоню к Хаосу, — проворчала Алаири. — В кои веки на пляж выбралась, не фиг мне тут мешать.

— Как скажете, госпожа учительница, — шутливо поклонилась ей Шелли, разбежалась и грациозным прыжком нырнула чуть ли не в середину речки. Оттуда тут же донеслись громкий визг и какие-то проклятия. По-моему, это меня обвиняли во лжи и в том, что я специально заморозил воду, чтобы моя девушка простудилась.

— Ала, а ты что, еще и учительница? — поинтересовался Стингер.

— Как и все старшее поколение в нашем клане, — пожала плечами Алаири. — Мы, наверное, единственные, кто так серьезно относится к обучению детей. Стараемся передать им все, что сами знаем. Да и профессия у нас достаточно опасная, так что…

— А что ты преподаешь? — спросил Тирли.

— Да так, по мелочам. Рассказываю про правила оформления наймов в экзотических местах и немного учу строю. Из меня учительница не лучшая…

— Лана, а ты тоже? — продолжил свой допрос Тирли.

— Нет, Тирли, я не учу. У меня проблемы с речью, — как-то неохотно ответила женщина. — И кроме того, что я очень невнятно говорю, еще и горло здорово болеть начинает, если я его долго напрягаю.

Точно, это у нее последствия ранения. Чем-то повредили голосовые связки, снаружи все зажило, даже шрамов не осталось, а вот внутри что-то срослось неправильно.

— И еще у нас обоих терпения не хватает, — как-то торопливо, будто пытаясь перебить подругу, вмешалась Алаири. — С теми, кто постарше, еще куда ни шло, а дети — полная задница. Вообще среди наших женщин мало учителей, в основном этим мужики занимаются.

— А чему вы вообще учите в вашей школе, — радист, похоже, всерьез заинтересовался системой образования тифлингов. — И в каком возрасте детей туда отдаете?

— Ну… к возрасту у нас это особо не привязано. — Тифлингесса немного задумалась. — Дети растут быстро, смен в пять они уже нормально двигаются, хорошо говорят и худо-бедно могут за себя постоять. Но все стараются подержать их при себе подольше, смен до десяти. Тем более что десять смен мы вполне можем прожить на одном месте без особого ущерба для своего здоровья. Дома учат самому необходимому: читать, писать считать, драться. Часто еще и ремеслу какому-нибудь, чтобы ребенок родителям помогал. Потом детей уже, как правило, отправляют в клан, а сами родители начинают наниматься по новой. Ну если уж кто-то к ребенку очень сильно привязан, вместе с ним возвращается в клан. Редко бывает, что и дальше продолжают домашнее обучение. Хотя вон в речке исключение визжит. Шелли жила в клане, но обучалась в основном дома, правда, и школу тоже посещала. В школе начинают учить сражаться уже серьезно. До половой зрелости, это примерно до четырнадцати смен, идет детская программа, там нагрузки поменьше, в основном рукопашный бой. После четырнадцати начинают учить обращаться с оружием, теория начинается, история, тактика и тому подобное… Смен с шестнадцати идет обучение контролю, это все связано с кровью Хаоса. Но обучение проводится очень индивидуально, младшие роды натаскивают использовать эти свойства в бою, перекидываться по собственному желанию. Со старшими все гораздо сложнее…

— А невоенные предметы? Ну там история, география, литература… Химия, физика, не знаю, как они у вас тут называются…

— Есть, но эти предметы не обязательны для выживания. Основы, конечно, рассказываем всем, история Деи, законы Десяти городов, наши клановые законы. Основы экономики, основы политики, география мира… Насчет литературы… — Ала в задумчивости почесала рог. — Не знаю, зачем этой дряни учить, наоборот, на необходимых уроках приходится эту гномью пакость отбирать. Что еще… Обычно просим магов-практикантов немного рассказать про Теорию сил и принятую классификацию магии, но это уже совсем взрослым и не каждую смену, практикантов к нам академия не часто присылает. Вот и все, пожалуй… Но у нас обучение строго индивидуальное, детей немного, так что можно каждого обучить именно тому, к чему он наиболее предрасположен. Ну а заканчивается все воинским посвящением, после чего тифлинг считается взрослым. Но при проведении обряда проверяется только контроль над кровью предков. Традиционно проводим посвящение в возрасте тридцати смен, но это не догма. Бывает и раньше, бывает и позже… Шелли уже две смены назад могла получить медальон и стать самостоятельной, но ее отец был против. Наверное, в конце этого лета ритуал пройдет, Лиимат ее остановить не сможет.

— Что, уважаемая госпожа учительница, про меня сплетничаешь? — ехидно спросила Шелли, упала на песок рядом со мной и успешно использовала мой живот в качестве подушки.

— Шелли, отшлепаю и пропишу пятьдесят кругов вокруг школы на закате, — беззлобно пригрозила Ала. — Ты формально все еще учишься, так что не выпендривайся.

— Вот видишь, какие у нас учителя вредные, — пожаловалась Шелли, и, извернувшись, взглянула куда-то вверх, в сторону тропинки, ведущей к деревне. — Ты лучше вон тех пугай, а то сейчас тут такой бедлам начнется.

Я взглянул туда же. На краю обрыва собралась кучка детишек, по моим меркам — лет десяти — двенадцати, по местным — хрен его знает. Молодые тифлинги явно торопились на речку, но, увидев нас, в замешательстве остановились на обрыве.