Расположившись, стали ждать атаки. Наступила уже вторая половина дня, но до сих пор слышался только огонь тиральеров на левом фланге у Большого сада. Легко догадаться, почему союзники в тот день были столь медлительны. Дело в том, что в их Генеральном штабе опять произошел конфликт. Накануне, в ожидании прибытия колонны Кленау и более ясного понимания замыслов французов, они отложили решение назавтра. Утром 26-го на аванпостах задержали жителя Дрездена и потребовали, чтобы тот рассказал, что ему известно. Он заявил, что в Дрезден только что вступил Наполеон и пришел он не один, а затем были приведены такие подробности, что стало невозможно сохранить на этот счет какие-либо сомнения. Русская колонна, пришедшая от Петерсвальда, в свою очередь, заметила за Эльбой массы французских войск, приближавшихся к Дрездену, так что всё предвещало самое серьезное сопротивление. Двух мнений быть не могло, решили отступить и занять позицию на высотах Диппольдисвальде. Однако Шварценберг, признавая правильность такого решения, отвечал, что отступить не так легко, как кажется, что его четвертая колонна, прибывшая последней и сильно выдвинувшаяся влево, окажется в случае быстрого отступления в большой опасности, ибо ей придется проделать самый долгий кружной путь и пересечь несколько долин, а поэтому отступление следует производить очень медленно. Вдобавок он обещал отменить все приказы к атаке. Накануне был разослан приказ о мощной отвлекающей атаке на Дрезден, что в любом случае, задумали неудачно, ибо нужна была либо яростная сокрушительная атака, либо ничего. Но то ли оказалось невозможно быстро отменить приказ, разосланный двумстам тысячам человек, то ли они не пожелали уходить, не сразившись, но когда колокола всех церквей Дрездена прозвонили три раза, к великому удивлению государей, помышлявших только об отступлении, послышалась мощная канонада. Движение началось одновременно справа и слева, и остановить его стало невозможно.

Корпус Витгенштейна, формировавший правый фланг войск коалиции, выдвинулся между Эльбой и Большим садом к Пирнскому предместью. Нужно было пересечь большой ручей, Ландграбен, несущий в Эльбу воды с окружающих высот. Солдаты 43-й дивизии (второй дивизии Сен-Сира) горячо отстаивали участок. На правом фланге русских располагался первый редут французов, сооруженный перед заставой Цигель, на левом фланге, перед Пирнской заставой, – второй редут, а прямо перед ними – конные батареи, подвижный огонь которых ждал русских в любой открытой части участка. Поэтому продвигались они с большим трудом; тем не менее перешли через Ландграбен, затем двинулись между Эльбой и Большим садом, получая поддержку от пруссаков в Большом саду. Пруссаки в конце концов и в самом деле ценой чудовищных усилий завладели парком благодаря своей численности. Их было более 25 тысяч против одной дивизии (43-й), состоявшей из 6–7 тысяч солдат и не захотевшей отстаивать парк с риском быть отрезанной от города. Дивизия постепенно отходила, стараясь как можно дольше прикрывать части линии, простиравшейся справа и слева, и отступила между Пирной и Доной, упорно отстаивая сад принца Антона, расположенный позади Большого сада. Там она соединилась с 45-й дивизией (четвертой дивизией Сен-Сира), оборонявшей остальную часть ограды.

Таково было к пяти часам вечера положение дел в этой части линии. Неприятель в этом пункте весьма приблизился к редутам, но ни одного из них не захватил. В центре атака продвинулась больше. Австрийцы, заметив огромную массу кавалерии, уже покрывшую Фридрихштадтскую равнину на их левом фланге, перенесли все усилия на наш центр и подступили к двум редутам, третьему и четвертому, сооруженным в этой части линии. Один из них располагался перед садом Мошинского у ворот Доны, другой перед Фрейбургскими воротами. Атаковав пятьюдесятью орудиями каждый из редутов, они сумели подавить огонь и, воспользовавшись складками местности, открыли такой смертоносный ружейный огонь, особенно по редуту у сада, что вынудили французских солдат его оставить. Это был единственный из редутов, который захватили австрийцы, но энергичная атака на четвертый и пятый редуты, начавшаяся после этого, могла сделать их хозяевами и этих редутов, а справа от них русские находились уже у подножия первого и второго редутов, готовясь штурмовать их.

Хотя было уже поздно и неприятелю оставалось мало светлого времени суток для действий, опасность была велика. Несмотря на приказ беречь Старую гвардию, размещенную в резерве в Пирне, Фриан, командовавший гренадерами гвардии, не побоялся ввести в бой несколько рот этих доблестных воинов. Старые солдаты, храбро открыв Пильницкую и Пирнскую заставы, обстреляли в упор головные части русских колонн, затем оттеснили штыками слишком приблизившиеся подразделения. На другой оконечности линии, у Фрейбургских ворот, фузилеры действовали подобным же образом и опрокинули австрийцев.

В это самое время прибывали колонны Молодой гвардии, горевшие нетерпением померяться силами с неприятелем и наполнявшие Дрезден криками «Да здравствует Император!». Они представляли четыре прекрасных дивизии по 8–9 тысяч человек каждая, две из которых состояли под командованием Мортье, а две другие – под командованием Нея. При виде их Наполеон тотчас лично распорядился об их расположении. Он послал к Пильницкой заставе дивизии Деку и Роге, чтобы оттеснить русских, которые не переставали атаковать участок, к Пирнской заставе – дивизии Барруа и Дюмустье, чтобы оттеснить пруссаков, которые захватили Большой сад и уже соединялись с австрийцами. В то же время Наполеон приказал Мюрату, к которому присоединилась пехота генерала Теста, атаковать со всей его кавалерией Фридрихштадтскую равнину.

В один миг картина переменилась. Заставы Цигель и Наумбургская открылись, две дивизии Молодой гвардии вышли из них, подобно бурным потокам, и набросились на русских и пруссаков. Сначала они развернулись, чтобы открыть огонь, затем выстроились в колонны и пошли на неприятеля в штыковую атаку. Русские были остановлены и отброшены на Ландграбен, за который им пришлось отходить в беспорядке. Одна из двух дивизий повернула вправо на сад принца Антона, атакуемый пруссаками, и оттеснила их от сада штыками. Затем она присоединилась к войскам 44-й дивизии, чтобы отбить редут, расположенный на оконечности сада Мошинского. Солдаты 43-й и 44-й дивизий дебушировали из сада несколькими колоннами, бросились на редут, завладели им и взяли в плен шестьсот австрийцев. В ту же минуту генерал Тест с оставшейся у него бригадой вышел из Фрейбургских ворот, а Мюрат, развернув 12 тысяч всадников на крайнем правом фланге, вытеснил австрийцев с Фридрихштадтской равнины и вынудил их вернуться на высоты. Со всех сторон союзники были оттеснены и приняли решение отступить, оставив три-четыре тысячи убитых и раненых и две тысячи пленных. Французы же, сражаясь под прикрытием, потеряли не более двух тысяч человек.

Хотя Наполеон и не испытывал тревоги за сохранение Дрездена, он был восхищен первым днем сражения, доволен, что столь небольшой ценой отбили атаку и избавил жителей