больше прежнего. Значит, кто-то и в самом деле желает тебе зла. Запугивает и не дает спать. Как врача, меня это беспокоит. Моя задача не верить тебе, а следить, чтобы тебе не стало хуже. И сейчас я вижу, что стало. Ты должна уехать отсюда. Можешь пожить у меня, если хочешь.

Вика покачала головой.

– Я уже достаточно набегалась. Если я уеду отсюда, он снова отыщет меня и все продолжится. Хочу, чтобы все закончилось здесь.

Наташа недоверчиво взглянула на нее, но ничего не ответила.

Глава 30.

Уже по привычке проснувшись среди ночи, Вика села в кровати и вытащила телефон из-под подушки. Убедившись, что на часах начало четвертого ночи, она заглянула под кровать. Свернувшись калачиком, там спал Скотч. Пережитый день не прошел для него даром. Вечером он отказался от еды и выходил лишь раз, чтобы попить воды из кружки, которую Вика забыла накануне ночью на столике. Из комнаты он выходить не стал, боязливо поглядывая на запертую дверь.

Перед сном, оставив Наташу в гостиной с теплым пледом и двумя подушками, она задумалась, стоит ли запирать дверь своей комнаты. Вроде в доме она была не одна, но Наташа не была ни пушкой, ни тараном, поэтому, как бы предательски это не выглядело, она, выйдя из душа, заперла дверь, подперев ее уже по привычке стулом из кухни. Ноутбук она положила на столик, более не доверяя охранной системе этого дома.

В дверь тихонько постучали.

– Вика? – позвала из-за двери Наташа.

Она слезла с кровати и пошла открывать.

– Что-то случилось?

Червячок сомнения поселился в груди, когда она уже взялась за замок на двери. Наташей вполне могли манипулировать, взяв ее в заложники.

– Открой дверь, хочу, чтобы и ты послушала.

– Что именно?

За дверью послышался тяжелый вздох. Если Наташа и была взволнована, то лишь упорством своей пациентки.

– Открой, я тут одна. Никаких преступников, – будто прочтя ее мысли, сказала она. Голос спокойный, только чуточку сонный.

Вика отодвинула стул и взяла в руку пустую кружку из-под воды – за ночь Скотч высушил ее до дна. Затем отщелкнула замок и приоткрыла дверь. В проеме показалось заспанное лицо психотерапевта, искаженное усмешкой. В ее руках был телефон с включенным фонариком.

– Не хотела включать свет, чтобы не привлекать внимания, – пояснила она. – Идем.

Вика кинула взгляд назад, Скотч даже не высунулся из-под кровати. Она поставила на место кружку, заперла дверь и последовала за Наташей вниз по лестнице.

– Что ты услышала?

– Даже не знаю, как описать.

– Прерывистый писк?

Наташа повернула к ней бледное удивленное лицо.

– Так, значит, ты тоже это слышала?

Вика согласно замычала. Этот звук напоминал ей сигнал сдающей назад машины. Такие пищалки часто ставят на новые модели. На ее машине такого не было.

– Это либо такси, либо кто-то из соседей. Похоже на звук автомобильной «сигналки». Знаешь, когда она отъезжает? Вот такой.

– Еще когда ремень не пристегиваешь или дверь оставляешь открытой, – поддакнула Наташа. – В моей такое установлено. Раздражает до ужаса.

– Ты вытащила меня послушать автомобильную сигнализацию?

– Это не она. Это что-то иное.

Вика пожала плечами. К звукам машин по ночам она привыкла, живя в городе, здесь это было редкостью, но никак не пугало ее, скорее успокаивало, давая иллюзию, что она в своей квартирке-студии на седьмом этаже.

Они вдвоем спустились в гостиную, Наташа выключила фонарь, оставив их в темноте. Затем отдернула край шторы, приоткрыв окно, ведущее на задний двор. Вика редко смотрела в это окно и теперь, в полумраке, все показалось ей незнакомым. Будто это был чужой двор, и она его видела впервые.

– И что ты…?

– Тсс. Послушай.

Писк. Едва слышный, приглушенный стенами, заборами и расстоянием.

– Да, я уже слышала его в первую или вторую ночь здесь. Что в нем такого?

– Дело не в нем, а в доме. Когда я приехала сегодня рано утром, Антон Андреевич рассказал мне, что у тебя сейчас немного соседей. С первыми из них ты знакома, с той стороны какой-то бизнесмен, который уехал, рядом – богатая вдова, с той стороны живет затворник-художник.

– А этот чей?

– Ничей. Это дом выходит фасадом на другую улицу, вы стыкуетесь лишь задними дворами. И там никого нет. Не должно быть, если верить следователю.

Вика нахмурилась, пытаясь понять, видела она этот дом при дневном свете, но с сомнением покачала головой. Окна гостиной всегда были закрыты, следовательно, дома в задней части двора были скрыты от ее глаз.

– Почему ты решила, что звук оттуда, может, через дорогу? Кто-то поздно приехал, загоняет машину, к примеру, во двор.

Насмешливая улыбка Натальи и выражение ее лица вынудили ее улыбнуться.

– Я лежала и слушала полчаса, пока решила позвать тебя. Уверена, что звук из пустующего особняка.

– У меня есть идея.

Вика задернула штору и взяла телефон Наташи, чтобы осветить дорогу. Она как никогда уверенно повела Наташу по ступеням на второй этаж, где спало все семейство до своего отъезда на отдых. Окна мансарды выходили только к парадному входу, а вот комнаты детей смотрели на задний двор. Вика еще ни разу не переступала порог комнаты Аниной семьи, поэтому с опаской вошла в первую по коридору. Огромная комната не шла ни в какое сравнение с ее каморкой. Шторы на окнах были задернуты. Слева у стены стоял письменный стол, на нем чернел закрытый ноутбук. Справа – просторная кровать, с несколькими мишками на ней, все – от мала до велика. Самый большой был, по ее прикидкам, едва ли не больше ее самой.

– Комната дочери? – угадала Наташа.

– Наверное. Я тут не была, но не думаю, что Никита увлекается коллекционированием плюшевых медведей в собственный рост.

За спиной Вики послышался смешок.

Вика отодвинула штору и приникла к окну, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте. Рядом с ней оказалась Наталья, тоже рассматривающая соседский дом. Фонарь, стоявший на другой улице, едва освещал участок дороги, поэтому соседний дом был погружен во мрак. Но не весь. В окнах первого этажа промелькнул отблеск света. Он двигался, словно бы кто-то нес фонарик, прогуливаясь по коридору. Его свет плясал по стенам и отражался от пола, судя по всему, покрытому гладкой плиткой.

– Вор?

Вика отпрянула от окна. Сначала дом Ани, потом дом Жени и теперь вот еще пустующий по соседству. Но какой прок копаться в доме, где никто не живет? Сомневаясь, что новые жильцы будут ходить по дому среди ночи с фонариком, она поняла, что Власов был прав. Теперь уже сомневаясь вдвойне в вине Семибратова,