он о ней узнал, совершенно выбило его из колеи. Из головы не выходила вчерашняя сцена в туалете музея естественной истории, когда он сказал Хищнику, что не создан для налетов, а Хищник ответил: “А то я не знаю. Я не про тебя”. А потом показал тату с пантерой на левой стороне груди. Увидев тот же рисунок, что на бедре у Софи, Арпад сразу все понял. Хищник говорил о ней. Он обрушил на него целый град вопросов, но Хищник не стал ничего объяснять. “Это ты с Софи поговори”, – сказал он и исчез. Арпад вернулся в Стеклянный дом в полной прострации. Словно земля на каждом шагу разверзалась под ногами. Ему, однако, удавалось скрывать смятение, пока дети не легли спать. Потом он взялся за Софи.

Накануне вечером

Софи спустилась со второго этажа и вошла в гостиную.

– Дети спят, – сказала она и тут заметила, что муж смотрит на нее как-то странно. – Все в порядке, дорогой?

– Ты так и не объяснила, почему сделала татуировку…

Она притворно удивилась:

– Почему это тебя так волнует, сейчас-то?

Арпад не стал вилять:

– Потому что я сегодня встречался с Хищником, и он мне показал свою…

Софи сразу сникла. Не в силах произнести ни слова, она упала на колени, словно ее перестали держать ноги.

– Значит, все эти деньги в банке были не отцовские… – продолжал Арпад.

– Нет, – прошептала она сквозь слезы.

– Это деньги от грабежей, верно?

– Прости, я в отчаянии!

– Ты в отчаянии? – взвился Арпад. – Ты меня заставила отмывать награбленные деньги! Твою мать, Софи, ты хоть понимаешь, что все, что мы построили, вся наша жизнь, наша квартира, наш дом, за все это заплачено грязными деньгами!

– Все, что мы построили, Арпад, мы построили своей любовью!

Она нашла в себе силы подняться и, рыдая, бросилась к нему:

– Ты – любовь всей моей жизни!

Она хотела покрыть его поцелуями, но он оттолкнул ее и принялся нервно шагать вокруг дивана.

– А Хищник? – спросил он, мрачно взглянув на жену. – Он тоже любовь всей твоей жизни?

– Мы с Хищником не любовники. Были когда-то. Недолго. После того как ты исчез из Сен-Тропе, но это я тебе уже говорила.

– Хватит врать! Я уехал из Сен-Тропе накануне налета в Ментоне. Если ты грабила банк вместе с Хищником, значит, между вами уже что-то было!

– Ну, возможно, – согласилась Софи.

– Возможно? Ты сама себя слышишь? Ты наставляла мне рога с этим типом!

– Это было пятнадцать лет назад! – защищалась Софи. – Это было как вспышка, как удар грома, что-то неуправляемое!

– Как удар грома? – Отвращение в Арпаде боролось с отчаянием. – Ты что, издеваешься?

– Ладно, можешь называть это помрачением, если тебе так больше нравится! – закричала Софи. – Прекрати играть словами, ты даже не слушаешь, что я пытаюсь тебе объяснить!

– И что ты мне пытаешься объяснить? – в бешенстве заорал Арпад.

– Что в двадцать пять лет я, маленькая буржуйская принцесса, выросшая в теплом коконе в Сен-Тропе, влюбилась в чувака старше себя. В отморозка с анархистскими взглядами, до которых от моего воспитания как до звезды. Я хотела сильных ощущений, хотела послать на хер своего папашу, перед которым все пресмыкались, в том числе и ты, скрывавший связь с “хозяйской дочкой”! И да, меня неудержимо притягивало все, что воплощал в себе Хищник: подрыв устоев, отрицание любых авторитетов. Меня это завораживало – меня, идеальную, вежливую, милую, разумную девочку-отличницу. Однажды Хищник предложил мне пережить неповторимый опыт, с таким адреналином, с такими ощущениями, каких я не узнала бы никогда… Я сразу сказала “да”, даже не спросив, о чем речь. А когда он сказал, что речь об ограблении, меня это еще больше возбудило! Это может показаться безумием… Я совершенно не понимала, как это выглядит в реальности. Но дело пахло опасностью, а мне хотелось опасности. Хотелось, чтобы мне грозила опасность. Хотелось вырваться за пределы самой себя. Не из-за денег. Деньги мне были ни к чему. Просто хотелось почувствовать себя живой…

– И это был налет на Почтовый банк в Ментоне, – произнес Арпад.

– Да, – кивнула Софи. – И знаешь что? Это было, наверно, одно из самых сильных переживаний в моей жизни. В день, когда я участвовала в налете, я избавилась от той Софи, в которой томилась раньше, и стала женщиной. Ну вот. Наверное, поэтому у меня и появилась потребность повторить.

– То есть как повторить? – задохнулся Арпад. – Были еще ограбления?

Она остолбенела:

– Хищник тебе не сказал?

– Что не сказал? Говори! Сколько было ограблений после Ментоны?

– Еще два. Одно в Сарагосе, другое в Сан-Ремо.

Он был ошеломлен. Эти тайные поездки в Испанию и Италию – не любовные свидания, не измена, а ограбления. Он даже не знал, что хуже. И теперь понимал, почему пополнялся банковский сейф.

– Софи, мать твою! – вскричал он. – У меня в голове не укладывается, о чем мы с тобой говорим. Ты, мать семейства, ездила грабить банк!

– В Сан-Ремо был ювелирный. – Она сочла нужным внести уточнение.

– Даже знать не хочу! – заорал Арпад. – У меня фантазии не хватает представить, что ты могла угрожать людям револьвером!

Она смотрела на него потухшим взглядом:

– Сама знаю. Поэтому и не рассказывала тебе ничего. И тем не менее именно эти налеты сделали меня такой, какая я есть. Софи, которую ты так любишь, на которую все пялятся, существует потому, что я была налетчицей. Нравится тебе это или нет! Эти налеты – часть моего “я”. Тайная, запрятанная как можно глубже, та, о которой я никому не могу рассказать…

– Кроме Хищника, – усмехнулся Арпад.

– Кроме Хищника, – кивнула Софи. – Это и связывает меня с ним так… крепко.

– Крепче некуда, раз вы друг другу любовные письма пишете.

– Это он мне пишет любовные письма, – уточнила Софи. – Я нет.

– Ты пытаешься мне втюхать, что связь у вас была пятнадцать лет назад, а с тех пор вы ни разу не трахались?

– Ни разу!

– Но я же видел вас здесь в прошлый четверг. В нашей спальне!

– Хищник явился готовить налет. Обычно мы встречаемся в его схроне, но в четверг он решил заехать сюда.

В прошлый четверг

На кухне в Стеклянном доме Софи разозлилась. Стоило на минуту отвернуться, чтобы сварить кофе, как Хищника и след простыл.

Она обнаружила его за изучением супружеской спальни. Он поднял жалюзи, чтобы лучше было видно.

– Ты что здесь делаешь?

Хищник не ответил. Выдвинул ящик ночного столика и вытащил лежавшие там наручники.

– Положи на место, пожалуйста! – приказала Софи.

Он расхохотался:

– Кто кого приковывает? Ты Арпада или