из миров попрекали зарвавшихся юных ведьм. Заканчивалась она так: “А коли злая ты, як Ехидна, то хвост отрастишь — ноги потеряешь! Век тебе по ветвям Тар-Дана ползать, чешуей шелестеть”. — Надо найти сказку. Она заканчивается так: “А если прекрасна ты, словно Ехидна, то хвост твой в ноги превратится. Будешь ими болтать, на ветвях Тар-дана сидючи, и слойки жевать сдобные”.

— Запомнила? — спросил Морион рыжую библиотекаршу, а та испуганно зыркнула на него, кивнула и быстро-быстро засобиралась, выгребая что-то из каталожных ящиков.

— Фо! — крикнула она, выпрямившись, и на плечо ей спланировал тот самый “хомяк”, по пути обратившись в угловатого мелкого дракона с острыми чешуйками и потрясающе яростным взглядом. Кивнула мне и нырнула в узкую неприметную дверцу рядом с высоким шкафом, которую я принял сначала за трещины на штукатурке.

— Неужели она в тайный архив? Ты ее пустил в свое… хм, хранилище? — поддел я Мориона. Чем сильнее мистик, тем строже он охраняет свои границы. От людей. И от чувств.

— Нет, — безразлично ответил он, но я успел заметить, как на секунду в его глазах промелькнула… Ого, ничего себе, страсть? Неужто Морион влюбился? Вот дела! — Просто она… ведьма.

Как будто это все объясняло.

Но не успел я задать следующий вопрос, как Архивариус крутанул на пальце маленький шарик йо-йо, и через мгновение дверь скрипнула, возвращая нам Аду. С растрепанными обгоревшими волосами, шрамом на щеке и с пищащим дракончиком на руках. Тяжело дыша, она посмотрела на меня и прошептала:

— Нет такой книги. Простите. Я не нашла ее. Впервые… не нашла.

Морион замер, и йо-йо на его пальце как будто вмерзло в остановившееся время, прекратив вращаться и раскачиваться. Воздух вокруг стал, как стекло. Ни вдохнуть, ни двинуться. Но рыжая этого будто не замечала. Она шмыгнула носом, бережно уложила дракончика на “Пособие по зоологии, издание тринадцатое”, запустила руку в пакет и протянула мне… слойку.

— Будете? С малиной.

— С малиной, — пробормотал я, спускаясь через полчаса с библиотечного крыльца. Меня все же не отпустили без чая. Чайник, кстати, вскипятил дракончик, который очень быстро пришел в себя и принялся жечь во всех смыслах. И ведьма уже не казалась вернувшейся из неравного боя. Она была просто… немного уставшей. Не отпустили без разговоров ни о чем. Светлом, беззаботном, легком “ни-о-чем”. — Без Ены, зато с малиной. Как всегда. Но мы еще посмотрим, чем закончится наша сказка.

Глава 57

Ена

Как потерявшийся путник, я блуждала среди миров, не смея остановиться ни на секунду.

«Вперёд, быстрее, он следует за тобой по пятам!» — шептало сердце.

«Твоё уродство станет тебе помехой!» — возражал разум.

И я ему верила. Только разум способен остановить меня. Отвлечь меня от того чувства запретного единения, что разъедало, словно яд.

Медленно, по капле, решимость двигала мной.

Как меня занесло в это место, которого нет ни на одной карте? Крохотный уголок мира, где правят наука и деньги. Где вот-вот запустят летающие автомобили и подземное метро, но до сих пор не поняли суть любви. Прямо как я.

Быть может, мой выбор был не случаен?

Я повелеваю хаосом. Я есть первозданная власть над оборотной стороной порядка. И в этом месте явно жили мои почитатели. Иначе как понять то, что я попала в сумбурный сон юной ведьмы вместо обители науки?

Рыжеволосая девушка сидела напротив мужчины в халате и пила чай. Всё бы ничего, если бы тот не имел восемь рук.

«Что же тут происходит?» — мне стало настолько любопытно, что решила к ним присоединиться.

— Ты думаешь, это хорошая идея? — вопрошала у «паука» девушка, грея руки у чашки.

Остальное пространство плавало в чёрном вязком хаосе, который пах — я на миг прикрыла глаза — божественно.

— Это доподлинно неизвестно, — сказал тот, забирая со стола сразу три чашки и делая глубокий вздох.

Жидкость разлетелась по комнате, и ведьма подняла руку вверх, собирая всё в странно светящийся шар. Который тут же испарился.

Мужчина-паук щёлкнул несколькими руками одновременно. И я почувствовала, как мир пришёл в норму. Не было больше тьмы и хаоса. Только небольшое кафе на окраине маленького провинциального города.

У стойки шумел бармен, немногочисленные посетители негромко переговаривались между собой, а ведьма, теперь уже совсем одна, сидела почти в обнимку с самоваром, пила чай и морщилась.

— Привет, — я решилась заговорить первой.

Зашуршала чешуя, когда я усаживалась на освободившийся стул, но девушка даже не обратила на это внимание. Она грустно смотрела на остатки чая, словно раздумывая, налить ли себе ещё.

— Привет, меня зовут Марфа, — девушка повернулась не сразу.

Я хорошо разглядела её длинные рыжие кудрявые волосы, которые в идеальном беспорядке рассыпались по её плечам. Красивая. Молодая. Ведьма, одним словом.

— Ехидна. Можно просто Ена, — я кивнула на предложение налить мне странный горький чай.

И девушка приготовила чашку. Бронзовая жидкость лилась медленно и почти убаюкивала. Я чувствовала, как теряю контроль над ситуацией и медленно, но верно впадаю в сон…

Щелчок пальцами стал оглушительнее грома для меня.

— Так в транс ещё никто не входил, — удивлённо пробормотала Марфа, опрокидывая в себя чашку с горькой жидкостью. — Что привело тебя ко мне? Какое-то дело? Вопрос? Я так редко работаю со снами, что совсем забыла правильные слова приветствия.

— Да ничего, — отмахнулась я. Горький вкус трав пробрал до кончика хвоста. — А привела меня случайность. Я ищу способ, чтобы заморозить свои чувства.

Теперь девушка проявила большую заинтересованность. Она со стуком поставила свою чашку и даже отодвинула самовар почти на край стола, чтобы с локтями разместиться напротив.

— Интересно, — протянула она, — влюбилась и хочешь избавиться от этого всего? Что-то ноет в груди, мучает тебя, когда он смотрит на другую? — Марфа вздохнула, — хотела бы и я не ведать этих чувств…

Мы помолчали. Я глядела по сторонам, чувствуя, как впервые за несколько дней напряжение меня отпускает.

— Правду говорят: боль, разделённая на несколько лисят, уже не такая страшная.

— А при чём здесь лисята? — полюбопытствовала Марфа, склоняя голову набок, — хотя что-то в этом выражении есть: Кефирчик тоже постоянно говорит, что любовь — не смертельный приговор. Но он не понимает, что его с Жемчужинкой не разделяют километры непонимания и, — девушка шумно вздохнула, — наверное, я давлю, да?

— Да нет, — поспешила заверить её я, — всё нормально. — чтобы тут же добавить, — А почему ты решила, что взаимная любовь — это так прекрасно?

Ведьма ненадолго задумалась. Видимо, слова, которые я нечаянно сказала вслух, произвели на неё впечатление. Она налила