подойдя вплотную к Рыжему, посмотрел ему прямо в глаза. Крест молчал, жуя губы, но не отводил взгляд, было видно, что он ищет выход.

— Торчин там, — сознался наконец Крест.

— Ну что ж ты за сука, то, а? Почему не сказал сразу?

— По той же причине, по которой ты не рассказал мне про память, — резонно парировал Крест.

— Туше…

В этот момент зашевелился храмовник, всё еще дергая губами, одаривая кого-то жаркими поцелуями в своих снах, он что-то забормотал, а потом медленно стал открывать глаза.

— Доброе утро, — поздоровался и подал ему руку.

Удивленно уставившись сначала на руку, потом на меня, потом повертев головой по сторонам, Кучин быстро поднялся на ноги.

— Это мы там… — начал он, а потом скорчил недовольную рожу и выдал своё коронное. — А я говорил!

— Ну ничего, справились, — успокоил храмовника. — Я ж с вами, значит не пропадем.

— У тебя всё в порядке? — видимо, видон у меня был тот еще, раз Кучин заметил моё состояние.

— Почти, — отмахнулся я. — Потом объясню.

Следом за Кучиным, секунд через тридцать очнулся и Правин. Оба моих спутника накинулись на меня с расспросами. Пришлось рассказать про ловушку, погрузившую нас в иллюзию, про то, как очнулся и вытащил их наружу.

— Спасибо, — смущенно произнес Правин. — Не думал, что глупо так попадусь.

— Светает уже, пора возвращаться, — решил сменить тему и указал пальцем на небо. — Нас, наверное, заждались. Но перед этим, давайте обсудим как действовать дальше.

— Это ты про свою проверку? — Правин потер ладонью всё еще сонное лицо.

— Про неё самую, — кивнул я ему. — Нужно проверить каждого члена отряда и сделать это довольно быстро. Потому что, потом, у меня будет ко всем очень серьёзный разговор, касающийся нашей дальнейшей миссии.

— Нихрена себе, — удивленно уставился на меня подполковник. — Ты еще что-то успел нарыть в этом твоем мооргаане или какие-то старые тайны решил раскрыть?

— Пока ничего скажу, извините, — я посмотрел на обоих спутников и добавил. — Но это важно, даже важнее чем уничтожить семя.

Правин присвистнул, а Кучин насторожился еще сильнее. Оба мужчины стали выглядеть напряженно, а я немного стушевался из-за настороженных взглядов.

— Хорошо, выстрою всех перед отплытием, — всё-таки сдался подполковник. — Каждому дашь подержать свой детектор, и всё.

— А если кто-то из них окажется декусом? — спросил Кучин.

— Навалимся всей толпой, — тут же предложил Правин.

— У меня есть другой вариант.

С этими словами я направился к рюкзаку и достал из него карандаш и планшет с прикрепленными к нему листами бумаги.

Рука безошибочно повторяла линии и изгибы конструкта, после чего, сравнив рисунок с изображением в памяти, удовлетворенно кивнул.

Всё это время мои спутники наблюдали за мной с большим интересом, а когда я снял лист с крепежа и направился к ним, с еще большим любопытством старались разглядеть изображенные там символы.

— Так, для начала, мне нужен конструкт контракта, — сложив листок, сказал я.

— Зачем? — спросил Кучин.

— То, что я покажу, не должно быть больше использовано нигде, и никто, кроме вас двоих, не должен знать об этом заклинании.

— Громов, ты действительно охренел, — произнес храмовник и уставился на Правина.

— Мне уже просто интересно, что он еще выкинет, — пожал плечами подполковник. — Не знаю, что нас ждет впереди, но всё и так уже пошло не по плану. Одним выкрутасом от этого бедового парня больше, одним меньше, разницы нет.

Кучин принялся создавать конструкт пакта, а я внимательно следил, чтобы в нем всё было так, как мне нужно.

Точно так же, как и артефакт, энсиокус мог быть использован против кого угодно. Это заклинание разрушало ядро декуса, если тот прибегал к магии скверны.

Если изменить в нем несколько рун, конструкт можно настроить на абсолютно любой тип магии, что опять-таки, как в истории с артефактом, может привести к непоправимым последствиям.

Видимо, не существовало более безопасного способа выявить или влиять на скверну. Поэтому Торчин прятал свои знания от людей, зная, что они могут применить их не для того, для чего они были задуманы.

Ну и конечно же стоимость. Энсиокус был очень прожорлив и мог сразу убить того, кто применит его. Надеюсь, что этого не случится.

— Готово, — через минуту объявил Кучин.

— Хорошо, — изучив и «подписав» контракт, сказал я. — Создашь этот конструкт перед тем, как начнем проверку с детектором. Понадобится много энергии, но ты справишься, не вздумай ни на что отвлекаться. Эта штука может тебя убить.

С этими словами передал ему листок, который он тут же развернул и с интересом принялся изучать мой рисунок.

Кучин долго смотрел на конструкт, затем поднял взгляд на меня и как рыба, выброшенная на берег, то открывал, то закрывал рот.

— Что это? — наконец справившись с собой, произнес храмовник.

— Долго объяснять, — отмахнулся я от него. — Достаточно знать, что, если декус прибегнет в магии скверны, ему станет плохо.

— Но откуда? — Кучин по-прежнему переводил взгляд со схемы конструкта на меня и обратно.

— Я же Громов, — лаконично ответил я.

— Ладно, с этим вроде решили, — сказал Правин. — Задержались мы тут, рассвет на носу, а у меня еще есть вопросы к дежурным. Оболтусы, начальство на целую ночь пропало, а они даже не почесались.

После этих слов подполковник двинулся через поляну в сторону лагеря, а мы, с по-прежнему ошарашенным Кучиным, молча пошли за ним.

Храмовник пытался у меня выспросить насчет нарисованного мной заклинания, но я попросил оставить меня в покое, сославшись на то, что сильно устал. Но на самом деле мне нужно было хорошенько обдумать то, что я узнал и как с этим быть.

Первая и логичная мысль, поставить Кучина и весь отряд в известность, на счет того, что помимо семени, в форте находится Торчин, по-прежнему казалась мне верной. Особых метаний относительно древнего мага у меня нет, его необходимо освободить.

Мне неизвестно, насколько глубоко скверна запустила свои лапы в нутро этого мира, но, если всё плохо, хотя бы на половину от того, как было тысячу лет назад, без него нам конец.

Поэтому, если я хочу выжить, а я очень хочу, мне нужно не только