- Ну? Что ты скажешь на это? - хмыкнул он, видимо вспомнив меня за решеткой. Наверняка зрелище было то еще!

- Если я осмелилась на дозу, значит, мне оно было надо. Не подумал, что у меня все же могли быть проблемы? - саркастически спросила я, опять отворачиваясь к окну и обнимая себя за плечи. - Ты либо начинай рассказывать, либо проваливай и не давай мне ложных надежд! - уже грубее говорю.

Теперь молчит он. Не знаю точно, сколько продлилась эта тишина, но за это время я старалась ни о чем не думать. Когда послышался звук закрывающейся двери, я поняла, что он ушел. Не стал мне ничего рассказывать. Чего и следовало ожидать. Он уже обещал мне раньше, что расскажет, но всегда обманывал. Никогда не доводил дело до конца, а только разбрасывался словами. Ему лишь надо, чтобы я всегда была под присмотром, и для этого он придумывает различные предлоги, на которые я, как дурочка, постоянно ведусь.

Отворачиваюсь от окна и падаю на кровать, ударяя кулаком в подушку со всей силы. Как всегда я оказалась слишком наивна.

Закусываю до крови губу, чувствую металлический привкус и кривлюсь от боли. В голове сама собой прозвучала строчка из песни, хотя я в ближайшее время такое не слушала:

"Темно-алая кровь по твоим губам, по твоим щекам, никому не отдам..."*

"- Когда ты собирался рассказать мне?

Смотрю на быстро бегущую реку и кутаюсь в свою осеннюю куртку телесного цвета.

- Рассказать что? - спросил парень, обнимая меня со спины за талию.

- Что продолжаешь любить... - выдыхаю тихо, но слова все равно тревожат занятое сердце.

- Да, продолжаю любить. Только смысл тебе знать? Ты кроме него никого теперь не замечаешь...

Слышу в его голосе такую печаль, что сердце до боли сжимается. Он страдает. Страдает из-за меня, потому что я всегда причиняю ему боль. Я, маленькая, несовершеннолетняя девочка, причиняю боль такому взрослому парню.

- Я не могу быть тебе просто другом, потому что люблю тебя и всякий раз, когда вижу с другим парнем, готов убить и его, и тебя...

- Никит, пожалуйста!..

Я разворачиваюсь и утыкаюсь в широкую мускулистую грудь парня, а его руки замкнулись на моей спине. Мне так уютно в его объятиях, что на глаза сами собой навернулись слезы.

- Насть, если ты любишь его, то люби. Я не буду вам мешать. Но если он сделает тебе больно, я не посмотрю, что он мне лучший друг и ты его любишь. Я просто разнесу его в хлам!

- Не надо. Он хороший.

- Он хороший только с тобой, что меня и удивляет. Боюсь, что хорошим он может быть лишь временно...

- Нет. Он хороший. Он не сделает мне больно! - протестую я и поднимаю красные глаза на него, встречаясь с голубыми глазами.

- Поживем - увидим, маленькая..."

***

Шлюхи! Все они противные и продажные шлюхи! Как же они все меня раздражают!

- Пошли вон отсюда! - кричу я охрипшим от похмелья голосом. Очередным вечером я просыпаюсь в своей квартире с толпой продажных девок. Не заметив никакой реакции опять кричу: - ВО-ОН!

Пара мгновений и моя квартира пуста. Я даже точно не знаю, сколько их было, потому что мне совершенно на них плевать. Но много.

Приподнимаюсь в постели и оглядываю свое временное пристанище в этом городе. Пятой точкой чую, что мне придется заплатить двойную плату за аренду, потому что где-то валяются куски разбитой вазы, повсюду бутылки из-под алкоголя, и я более чем уверен, что это далеко не все, что я натворил за последние несколько дней.

А что, собственно, происходит последние несколько дней? Я бухаю. По черному. Я зазываю полную квартиру баб, иногда парней и тут просто жесть начинает происходить. Все свои эмоции я выливаю на этих отбросов общества. А им плевать. Лишь бы бабло заплатили, да выпивку бесплатную. Фу. Тошнит.

Еле как встаю на ноги и иду в ванную. В зеркале вижу свое отражение, и самому противно от себя становится. Синяки под глазами, не бритая щетина, красные глаза, разбитая губа, грязная и помятая когда-то белая рубашка и черные джинсы с каким-то напитком на них, расползшееся чуть ли не по всей ткани.

Руками дергаю рубашку и слышу, как пуговицы покатились по кафелю. На выброс нахрен! Смотрю на свое обнаженное тело и сразу вижу шрам в области сердца. Раньше здесь было очень большое количество шрамов, но теперь, благодаря деньгам, кожа стала как новая. Точнее это она и есть. Черный юмор - мой конек.

Сам себе улыбнулся в отражении, но после с размаху влепил кулаком в зеркальную поверхность, разбивая ее на кусочки.

В одном из осколков вижу ее. Ту маленькую девочку, которую любил, и которая любила меня. В этот маленьком отражении из кусочка зеркала я вижу милое и наивное создание, а не то чудо-юдо, в которое она превратилась.

Ее глупое признание, что она все вспомнила - сначала просто убило меня. В моей голове уже стали рисоваться картинки нашего совместного будущего, где мы счастливы, где у нас семья, дети, но потом... Я сам не знаю, как понял, что он лжет. Может ее выдали глаза, может поведение, не знаю, но я ей не поверил и точно знал, что это не правда. Если бы она вспомнила, то кричала бы на меня, что я так долго скрывался и не объявлялся, что сразу не рассказал ей все. А так она лишь смотрела на меня испуганными глазками. В итоге я лишь мастерски завершил свою игру. Может мне в актеры податься?

Если подумать, то, сколько я уже играю? Сначала я строил из себя случайного прохожего, который спас девочку в клубе, потом просто друга, много врал ей, много раз защищал, хотя несколько раз она и понятия не имела, что это я, а совсем недавно я показал свою плохую сторону. Вообще-то здесь мне даже не приходилось особо играть, потому что до того, как я познакомился с Настей, я таким и был. До этой горячей любви я лишь бухал, пользовался девками и раскидывал деньгами направо и налево. Я так жил. До ее появления в моей жизни.

А что сейчас? Сейчас, после стольких лет, когда я пытаюсь опять начать свою беззаботную жизнь, мне стало все так противно и мерзко. Сейчас мне хочется обратно в ту квартирку, которую мы