После того как мама обрезала ей волосы, Люс начала избегать зеркал. Не только из-за короткой стрижки — девочке не нравилось, кем она стала. Она приучилась опускать взгляд на руки, моя их в ванной. Она смотрела прямо перед собой, когда проходила мимо окон с тонированными стеклами, и избегала пудрениц с зеркалами.

Но за двадцать минут до назначенной встречи с Кэмом Люс стояла перед зеркалом в пустой женской уборной Августина. Она решила, что выглядит вполне прилично. Ее волосы наконец-то отросли и потихоньку распрямлялись под собственным весом. Она проверила зубы, расправила плечи и взглянула в зеркало, как будто в глаза Кэму. Ей нужно было сказать мальчику кое-что важное, и она хотела убедиться, что он примет ее всерьез.

Сегодня его не было на занятиях. Дэниела тоже, и Люс предположила, что мистер Коул назначил им обоим исправительные работы. Или они просто залечивали раны. Но девочка не сомневалась, что Кэм будет ждать ее сегодня.

Ей не хотелось его видеть. Совершенно. От мыслей о его кулаках, колотящих Дэниела, ее начинало мутить. Но сама их драка была прежде всего ее виной. Она спровоцировала Кэма, и почему так вышло — из-за ее замешательства, или из-за того, что ей льстило его внимание, или из-за малейшей толики интереса к нему, — больше не имело значения. Важно было сказать ему прямо: между ними ничего нет.

Она набрала в грудь воздуха, одернула футболку и распахнула дверь уборной.

По дороге к воротам она его не увидела. С другой стороны, трудно было что-то разглядеть за участком парковки, на котором велись ремонтные работы. Люс не приходила сюда с тех пор, как они начались, и текущая ситуация застала ее врасплох. Девочка обходила рытвины и пыталась не попасться на глаза рабочим, едва не задыхаясь от запаха свежего асфальта.

Кэма не было. На миг она почувствовала себя глупо, как если бы купилась на дурную шутку. Высокие металлические ворота изъела ржавчина. Люс посмотрела сквозь них на густую рощу древних вязов, раскинувшуюся по ту сторону дороги. Она похрустела суставами пальцев, вспомнив, как Дэниел сообщил ей, что терпеть не может, когда она так делает. Но его не было здесь — и никого другого тоже. Тут девочка заметила сложенный листок бумаги с ее надписанным именем. Он был пришпилен к серому стволу пышной магнолии рядом с разбитой телефонной будкой.

Я спасаю тебя от сегодняшнего общественного мероприятия. Пока наши товарищи заняты постановкой по мотивам Гражданской войны — печально, но факт, — мы с тобой хорошенько повеселимся. Черный седан с золотым номерным знаком доставит тебя ко мне. Я решил, для нас обоих глоток свежего воздуха окажется нелишним.

К.

Люс закашлялась от паров асфальта. Свежий воздух — это одно, но черный седан, забирающий ее с территории школы? Чтобы доставить к нему, словно он монарх, способный по малейшей прихоти устроить так, чтобы к нему привели женщину. И в любом случае, где он?

Это не укладывалось в ее план. Она согласилась встретиться с Кэмом только для того, чтобы сообщить, что он излишне навязчив и она не считает возможными какие-то отношения с ним. Поскольку — хотя этого она ему не скажет — всякий раз, когда его кулак прошлым вечером обрушивался на Дэниела, что-то внутри ее вздрагивало и начинало кипеть. Ей необходимо пресечь историю с Кэмом на корню. В кармане у Люс лежала золотая подвеска со змеей. Настала пора вернуть ее.

Вот только теперь ей казалось глупым предположение, что мальчик просто хотел с ней поговорить. Разумеется, у него в рукаве было припрятано что-то еще. Это в его духе.

Звук шин заставил Люс обернуться. Черный седан остановился перед воротами. Тонированное стекло со стороны водителя опустилось, оттуда высунулась волосатая рука и сняла трубку с телефонного аппарата снаружи. Спустя мгновение трубку швырнули на место, и водитель попросту надавил на гудок.

Наконец огромные металлические ворота со скрипом распахнулись, и машина тронулась вперед, остановившись прямо перед девочкой. С тихим щелчком приоткрылась дверца. Неужели она действительно собирается сесть внутрь и отправиться неведомо куда, чтобы встретиться с Кэмом?

В последний раз Люс стояла у этих ворот, прощаясь с родителями. Заскучав по ним еще до того, как они отъехали, она махала им, переминаясь с ноги на ногу рядом со сломанным телефоном, — и, помнится, заметила камеру наблюдения из тех, что снабжены датчиком движения. Кэм не мог выбрать худшего места для машины, чтобы подобрать ее.

Внезапно ей привиделась подвальная камера одиночного заключения. Сырые бетонные стены и тараканы, ползающие по ее ногам. Никакого солнечного света. По школе по-прежнему ходили слухи о той парочке, Джулс и Филиппе, которых не видели с тех самых пор, как они сбежали. Неужели Кэм возомнил, будто Люс так отчаянно хочет его увидеть, что готова рисковать, покидая территорию школы под объективом камеры?

Машина все еще гудела на подъездной дорожке прямо перед ней. Мгновение спустя водитель — толстошеий лысеющий мужчина в темных очках — протянул к ней руку с маленьким белым конвертом. Люс помешкала, прежде чем шагнуть вперед и взять его из пальцев шофера.

Почтовая бумага. Плотная кремовая карточка с именем Кэма, отпечатанным декадентской позолотой в нижнем левом углу.

Мне следовало упомянуть ранее: камера изолирована. Убедись сама. Я позаботился о ней так же, как позабочусь о тебе. Надеюсь, вскоре увидимся.

Изолирована? Он имел в виду?.. Она осмелилась взглянуть на камеру. Действительно. Аккуратный кружочек черной изоленты закрывал объектив. Люс не знала, как работают камеры и сколько времени потребуется преподавательскому составу, чтобы обнаружить неисправность, но, как ни странно, ее охватило облегчение из-за того, что Кэм не забыл позаботиться о ней. Она не могла представить, чтобы Дэниел заглядывал настолько далеко вперед.

И Келли, и родители вечером ожидают звонка. Люс трижды прочла десятистраничное письмо подруги и наизусть запомнила все забавные подробности ее путешествия на Нантакет, но по-прежнему не представляла, как отвечать на вопросы о жизни в Мече и Кресте. Она не могла придумать, как описать Келли или родителям необычный, мрачный поворот, который приняли события в последние несколько дней. Проще не говорить ничего, по крайней мере, пока все не уладится.

Она устроилась на мягком бежевом заднем сиденье седана и пристегнулась. Водитель, не произнеся ни слова, тронулся с места.

— Куда мы едем? — спросила девочка.

— В небольшой тихий уголок вниз по течению. Мистеру Брилу нравится местный колорит. Просто расслабься и отдохни, милочка. Сама увидишь.

Мистеру Брилу? Это еще кто? Люс всегда недолюбливала советы расслабиться, особенно когда они звучали как предупреждение не задавать больше вопросов. Тем не менее она скрестила на груди руки, уставилась в окно и попыталась забыть, каким тоном водитель назвал ее «милочкой».

Сквозь тонированные окна серый асфальт дороги и деревья по бокам выглядели коричневыми. На развилке, где западная дорога уходила к Тандерболту, черный седан повернул на восток. Вдоль реки они направлялись к побережью. Время от времени, когда дорога и река сближались, Люс удавалось различить неприятно коричневую воду. Двадцать минут спустя машина затормозила перед видавшим виды баром на берегу.