– Садись к столу, за ужином и поговорим, – предложила мать.

Она рассказала и о посещении клиник, о загсе и дате регистрации, о том, что предлагают лечь в стационар и о походе в гости к бабушке.

– Ребята, давайте мы с вами договоримся, что забываем обо всём ровно до того момента, когда я рожу. Я осознаю все риски для себя и дочки, но и вы меня, пожалуйста, поймите, – говорила тихо Евгения. – Кровоизлияние, как сказал врач, может произойти в любое время. В период прерывания беременности, во время родов, а может не произойти ещё пару-тройку лет. Я рискну, а вы мне оба поможете. Вы продолжаете меня любить и беречь, без фанатизма, а как это было раньше, а я в свою очередь обещаю беречь себя и о малейших изменениях в самочувствии докладывать. Вместе мы справимся.

– Мам, я утром поеду к Орловым. Извинись перед бабушкой, если я задержусь. Вы отдыхайте, а я схожу к дяде Паше, – сказал Женька, целуя мать в щёку. – Спасибо за ужин.

– Андрюш, кажется, жизнь налаживается, – улыбнулась Евгения.

* * * * * *

– Дядя Паша, я к Вам за советом, – сказал Женька соседу.

– Заходи, Жень. Как мама? – спросил он.

– Делает вид, что всё в порядке. Мне так стыдно, что я себя вёл, как последний дурак. Они ждали, когда я расколюсь, а я ждал, что они мне скажут – вот и дождались. Я ей столько лишнего наговорил. Мне нужно поставить точку в этом деле и я хотел услышать ваш совет.

– Выкладывай.

– Вы помните историю с Сашкиным отцом? Он помнит, что видел огонь, но не уверен, что это было настоящее пламя. У Никиты была машина Ауди, на капоте которой был яркий дракон, который дышит пламенем. Никита говорит, что машину продал, а мама уверена, что он будет голодать, но машину не продаст. А ещё, он сам завёл со мной дружбу и всегда интересовался состоянием здоровья отца Сашки. Как Вы думаете, это совпадение? – спросил Женька, с надеждой поглядывая на соседа. – Никита пользуется машиной маминого деда Ауди А5.

– Когда произошло ДТП? – поинтересовался Павел Иванович.

– В сентябре. Точнее шестого числа, – ответил Женя.

– А когда он начал интересоваться отцом Саши?

– Через день. Алексея Геннадьевича перевели из реанимации. Мы встретили его прямо в больнице. Он нам помощь предлагал и уже тогда был на машине деда. Мы виделись раз в неделю и по его инициативе.

– Где он может хранить свою машину? Ведь после ДТП её ставить на ремонт опасно. Включи мозги, – попросил Яковлев.

– Чего их включать. Если он пользуется машиной деда, значит, поставил свою на её место. В доме у Орлова два гаража не связанных между собой. Как мне это проверить?

– Твой дед в курсе маминых проблем? – задумавшись на секунду, спросил Яковлев.

– Думаю, нет, – ответил Женя. – Мама не станет нагружать ни его, ни деда Бориса.

– Поезжай, поздравь с праздником, поделись хорошими и плохими новостями. Расскажи ему, в конце концов, о своих догадках. Понимаешь, даже если машина стоит в гараже, нужно основание для её официального осмотра.

– Дядя Паша, мне не нужно, чтобы его привлекали, мне нужно, чтобы он помог Ляшенко. Мама хотела ему помочь, но он не принял её помощь, – объяснил Женька.

– Жень, расскажи всё деду, и осмотрите машину вместе. Если найдёте повреждения или следы – звони смело Никите. Это может быть опасно, если он попытается скрыть предыдущее преступление новым, но я буду рядом. Позвонишь мне, сразу как свяжешься с Никитой, а второй звонок сделаешь, если всё решите миром.

– Не будет же он меня убивать, а физически я сильнее его и он это знает, – невозмутимо ответил Платов.

– Не геройствуй. Ко всему нужно подходить с умом. За тобой два звонка и адрес деда, а остальное моё дело. Ты можешь и не заметить меня, если Никита «прозреет».

Евгений Платов выехал в коттеджный посёлок на маршрутке в десятом часу утра.

– Привет, дед. С праздником! Извини, что явился без звонка, – говорил Женька, пожимая деду руку.

– Что-то случилось, Жень? – спросил дед. – Как мама?

– Многое произошло. Пришёл за советом или за помощью, не знаю. Есть хорошие новости, а есть плохие. Отец с мамой подали заявление в загс, – сказал Женька, снимая верхнюю одежду.

– Это замечательно, Женя станет счастливой, – улыбнулся дед. – А что в вашей жизни плохого?

– Я бы, дед, тоже порадовался, если бы мама не была больна. Она согласна на операцию, но только после рождения ребёнка. Ты же знаешь, что я у неё, юридически, единственный родственник и это я должен дать разрешение на операцию, если это случиться раньше. Понимаешь? Мне страшно, дед. Я покопался вчера в интернете и понял, что всё намного хуже, чем мне об этом говорят родители.

– Чем я могу помочь? Мама твоя сделает всё возможное, чтобы не навредить ребёнку. Ты мне другое скажи: что между вами произошло? В ваших отношениях с мамой действительно виноват Никита?

– Дед, а ты, правда, хочешь об этом знать? – неуверенно спросил Женя.

– А зачем бы я спрашивал?

– Отца моей девушки сбивает машина в тот день, когда зачитывали завещание прадеда, а через день я встречаю в больнице Никиту, который предлагает мне помощь. Ты знаешь, что он пользуется машиной Виктора Ивановича, сказав, что продал свою? Дед, мне восемнадцать, и я не такой глупый. Ему нужен был «свой» человек и я им временно стал. Я вынужден был поддерживать с ним отношения, зная, что мама не одобряет такой дружбы, поэтому стал дерзким и плохим парнем. К этому добавилась ещё ревность к родителям и непонимание их.

– Если я тебя правильно понял, ты хочешь проверить гараж? Пойдём, посмотрим, – предложил Сергей Викторович Орлов.

Они открыли гараж и под брезентом обнаружили машину Никиты. На капоте была вмятина и засохшие следы, которые напоминали небольшие пятна.

– Что ты думаешь делать, Жень? – спросил дед внука.

– Поговорю с Никитой. Возможно, он запаниковал в порыве наезда. Ты поможешь ему компенсировать затраты потерпевшему? У меня и мысли не было посадить его за решётку. Он извиниться, поможет и об этом никто не узнает.

– Ты приехал из-за машины? – спросил дед, внимательно глядя на внука.

– Из-за машины я мог приехать в твоё отсутствие, сказав бабушке, что хожу в автошколу, хочу посмотреть машину, которую мне обещал дед. Он мне оплатил обучение в автошколе, и бабушка об этом знала, – сказал Женька. Галина Петровна Орлова, которая не признавала внучку тридцать шесть лет, не известно