Лулу завиляла хвостом и весело залаяла – наверное, она была рада, что все члены ее «стаи» снова собрались вместе и довольны. По большей части.

Энни рассмеялась:

– Ну, во мне всего пять футов, и во второй размер я точно не влезу. Шейн, ты высокая, но…

– Мне тоже далеко до второго размера, – согласилась я. – Думайте, ребята. У вас много знакомых в среде музыкантов. Найдется среди них высокая и более-менее симпатичная девушка второго размера?

Энни покачала головой:

– В нашей тусовке вряд ли найдутся тощие воображалы, Шейн.

Тут нас осенило.

– Тощие воображалы, значит? – прошептала Энни.

– Лиззи! – крикнули мы дуэтом.

Теперь мне оставалось лишь разыскать свой телефон и молиться.

Меньше чем через полчаса Лиззи примеряла первый наряд. Возможность попасть на экран телевизора безоговорочно затмила ее ненависть ко мне. Она даже совершила из ряда вон выходящий поступок – обняла меня при встрече на пороге квартиры Мишеля. В тот момент я так рада была ее видеть, что обняла в ответ.

Кто сказал, что мир во всем мире – несбыточная утопия?

– Внимание, приготовились, – скомандовал Фаррен.

Затаив дыхание, мы смотрели, как Лиззи выходит из ванной. На ней было блестящее серебристое кружевное платье, которое мне понравилось больше всего, – шедевр коллекции Мишеля. В нем Лиззи была похожа на ангела.

Не сговариваясь, мы дружно зааплодировали. Улыбнулся даже Мишель, сосредоточенно поправлявший платье и проверявший швы, бесцеремонно ощупывая Лиззи, как ветеринар Лулу. Я опасалась, что новоявленная модель набросится на него, но Лиззи спокойно стояла, с радостью подчиняясь, и ни единым словом не выразила недовольства.

Мишель покрутил пальцем в воздухе, и она медленно повернулась вокруг себя. Платье сидело идеально. Лиззи с ее внешностью скандинавской принцессы идеально подходила для показа этой изящной коллекции. С такой моделью успех Мишелю был обеспечен.

И – по крайней мере отчасти – мы были обязаны этим Лиззи. Удивительно, но меня не затошнило от этой мысли.

«Ух ты! Кажется, я взрослею».

А может, все дело было в непомерной усталости. Как бы там ни было, я радовалась за всех. За Мишеля и его будущие успехи, за Мишеля и Фаррена, за Энни с Ником.

В каком-то смысле – даже за Лиззи, которая в обмен на свои услуги получала возможность покрасоваться на телевидении.

Суть моего взросления состояла в том, что я успешно обуздывала свою тоску аж до трех утра, пока все не улеглись спать. А если моя подушка и отсырела немного, то никому, кроме Лулу, не обязательно было об этом знать.

Последнее правило: Никогда, ни при каких обстоятельствах не сообщайте любимому мужчине о своей профессии антисвахи.

Это гарантированный способ потерять его. Навсегда.

Переоборудованный заводской цех сверкал огнями и чистотой; звучала музыка в стиле фьюжн. Модельеры носились по раздевалке, лихорадочно что-то доделывая, поправляя и желая друг другу удачи (или наоборот – некоторые стычки соперников позабавили бы телезрителей), большинство из них казались безумными.

Вжавшись в угол, я протянула Лиззи первую пару туфель. Каким-то чудом ее размер обуви почти совпадал с размером сбежавшей манекенщицы.

– Почти подходит, – повторяла она, втискивая ступню девятого с половиной размера в туфли девятого размера на высоких шпильках. – Почти. У нас получится, правда, Шейн?

Я кивнула с улыбкой, удивляясь тому, как быстро желчная вражда превратилась в некое подобие товарищеских отношений. Мишель дрожащей рукой взял меня за плечо:

– Пора. Вы готовы? Мы готовы? Боже, и с какой стати я решил, что гожусь для такого дела? Господи, Господи, Боже…

Фаррен обнял его, успокаивая:

– Ш-ш. Хватит. Не время нервничать – тебе ведь тоже придется гулять по подиуму, так уж заведено в этом шоу. Так что отправляйся блистать, малыш.

Мишель благодарно обнял его и расправил плечи.

– Ты прав. Я смогу. Шейн, проверь, чтобы сумка…

– Знаю, знаю, – простонала я. – Все туфли и сумки у меня. Мы справимся. Иди уже, гордость наша.

Поправив напоследок вырез платья на Лиззи, он побежал к остальным участникам, которые выстраивались на сцене в ряд перед камерами и зрителями.

Кстати, о камерах… Я взглянула на часы. Мелисса и Тони должны были прибыть с минуты на минуту. Завершающий акт нашего плана должен был состояться здесь же. После этого Тони навсегда откажется от Мелиссы, а я со спокойной душой завершу карьеру антисвахи, прибавив к своему послужному списку последнюю блистательную победу.

Как ни странно, эта мысль не приносила ни капли радости.

Увидев, что я тоже дрожу от волнения подобно Мишелю, Фаррен отправил меня в зрительный зал.

– Все равно я справлюсь гораздо лучше тебя, Шейн, – сказал он.

Лиззи засмеялась, но по-доброму:

– Сколько людей, столько и талантов, Фаррен. Ты бы видел, какая в бутике «Сенсьюэлити» шикарная обстановка. Это все Шейн.

Я уставилась на нее, едва не рухнув от удивления.

– Ты заметила? Мне казалось, бутик тебя вообще не интересует.

Она бесстрастно пожала плечами – даже это у нее выходило с большим изяществом.

– Не всю же жизнь шляться по магазинам. Мне нравится «Сенсыоэлити», и я надеюсь, что когда-нибудь мы вместе там поработаем. Но если мой первый опыт в модельном бизнесе выльется во что-нибудь более перспективное – возражать не буду…

Я улыбнулась, подняв большие пальцы в знак одобрения, и отправилась на передовую. Лиззи, несмотря ни на что, была в своем репертуаре – значит, мир еще не перевернулся с ног на голову.

Стоя у бокового входа в раздевалку, я внимательно разглядывала толпу. Мелиссы пока видно не было, зато была миссис П., сидевшая рядом с Беном, и…

Что? Миссис П. и Бен?

Бен поднял глаза и наткнулся на мой удивленный взгляд. Потом наклонился к миссис П., прошептал ей что-то, встал, пробрался к проходу и направился прямиком ко мне.

Застыв на месте, я молча наблюдала за ним. Он взял меня за руку и завел в укромное местечко за грудой складных стульев.

Я растерялась. Бен улыбнулся:

– Шейн, я хотел сказать тебе… ты должна знать… Тьфу, черт! Сначала я вот что сделаю… – И с этими словами привлек меня к себе – очень медленно, давая возможность сказать «нет».

Я не сказала – впрочем, не смогла бы, даже если бы захотела, потому что голос меня не слушался, – и он поцеловал меня.