- Нет, Магда. К сожалению, стану. - Он приподнял крестик, рассматривая, как блестит на солнце металл. - Ведь это часть нашей собственной истории, наших традиций и веры. Мы считали, что Христос не был мессией. Что настоящий мессия еще только должен спуститься на Землю. Мы думали, что Христос был обычным человеком, а все его последователи и друзья - в основном просто добрые и сердечные люди - заблуждались, называя его сыном Господа. Но если это так…- Теперь профессор не сводил глаз с креста, будто качающийся на цепочке кусочек металла загипнотизировал его. - Если это и в самом деле так, и Христос был обыкновенным человеком… то почему же крест - простой символ его смерти - мог до такой степени перепугать вампира? Почему?

- Папа, не торопись делать выводы. Может быть, тебе известно еще далеко не все…

- Конечно, не все. Но подумай: ведь об этом нам постоянно твердили и в сказках, и в романах, а уже позднее - в фильмах, снятых по этим сказкам. Но кто из нас всерьез задумывался о силе креста? И вот оказалось, что вампиры его боятся. Но почему?.. Ответ может быть только один: потому что он - символ человеческого спасения. Видишь, как все непросто? Мне и в голову не могло такое раньше прийти!

Куза замолчал, а Магда в ужасе думала: "Неужели правда? Неужели все это действительно правда?"

Но вот профессор снова заговорил, и на этот раз его голос звучал глухо и мерно, будто шел не от человека, а из какого-то механизма:

- Если чудовище, подобное Моласару, не выносит даже одного вида креста, то, значит, Христос не был простым человеком. А отсюда следует логический вывод: наш народ, со всеми его традициями и верой уже без малого две тысячи лет стоит на ложном пути. Мессия приходил тогда на Землю, а мы не сумели распознать его!

- Не говори так! Я отказываюсь тебе верить! Здесь должен быть какой-то другой ответ.

- Тебя просто не было со мной этой ночью. И ты не видела всего ужаса на лице Моласара, когда я вынул этот крест. И поэтому тебе трудно понять, в каком состоянии он пребывал все это время, пока я не положил крест обратно в коробку. Говорю тебе: крест имеет над ним силу!

Очевидно, это все-таки было правдой, хотя и шло вразрез со всеми принципами и представлениями девушки. Но если отец говорит так, если он все это видел собственными глазами, значит, это правда. Магда хотела начти какие-нибудь слова, чтобы утешить и поддержать его но не могла. Она только вздохнула и прошептала:

- Папа…

Он печально улыбнулся в ответ.

- Не переживай так, дитя мое. Я не собираюсь выкидывать тору и уходить в монастырь. Моя вера глубока. Но все же нам теперь есть над чем призадуматься, правда? Встает вопрос: может быть, и все остальные народы пропустили тот корабль спасения, который приплывал за нами двадцать веков назад?

Он пытался как-то успокоить дочь, но она прекрасно понимала, что в эти минуты он терзается в душе не меньше ее.

Магда медленно опустилась на мягкую траву, чтобы еще раз осмыслить все случившееся. И в этот момент ее взгляд уловил какое-то движение наверху. На втором этаже мелькнула и исчезла копна огненно-рыжих волос. Магда в негодовании сжала кулаки. Окно в комнате Гленна было открыто. Наверняка он подслушивал их разговор.

Она не сводила глаз с окна, надеясь поймать его с поличным, но так больше ничего и не увидела. И только она решила забыть об этом маленьком инциденте, как неожиданно сзади раздался знакомый уверенный голос:

- Доброе утро!

Гленн стоял рядом с ними и держал в обеих руках по небольшому плетеному креслу.

- Кто там? - взволнованно спросил профессор. Он не мог повернуть голову, чтобы увидеть, кто стоит у него за спиной.

- Я познакомилась с этим человеком вчера. Его зовут Гленн. Он тоже снимает у Юлью комнату.

Гленн кивнул Магде и подошел к профессору, вежливо склонившись над ним, как настоящий великан над лилипутом. На нем были шерстяные штаны, высокие сапоги и свободная шелковая рубашка с расстегнутым воротничком. Он поставил оба кресла на землю и протянул профессору руку.

- И вам доброе утро, сэр. Я вчера познакомился с вашей дочерью.

- Теодор Куза, - неохотно отозвался отец, не пытаясь скрыть своего недоверия к незнакомцу, так смело вмешивающемуся в их разговор. Потом он медленно вложил свою жесткую и непослушную руку в ладонь Гленна. Последовало нечто вроде рукопожатия, после чего Гленн предложил Магде кресло.

- Сядьте лучше сюда. Земля еще сырая. Магда поднялась с травы.

- Спасибо, я постою, - сказала она, пытаясь выглядеть надменной и неприступной. Ей очень не понравилось то, что Гленн подслушивал их разговор, а теперь еще намеревается присоединиться к ним. - Мы с отцом как раз собирались уходить.

Магда шагнула к инвалидной коляске, но Гленн решительно преградил дорогу и положил руку ей на плечо.

- Пожалуйста, останьтесь. Меня разбудили ваши голоса. Вы, кажется, обсуждали замок и говорили что-то насчет вампиров. И мне очень захотелось послушать. Можно? - Он улыбнулся.

Магда не нашлась, что ответить. Сначала этот незнакомец так нахально подходит к ним, а потом еще кладет руку ей на плечо! И все же она не отстранилась и не стала противиться. Почему-то от этого прикосновения по всему ее телу разлилось приятное тепло и спокойствие.

Но профессор ответил ему, не задумываясь:

- Не говорите ни слова о том, что вы успели услышать, никому на свете! Иначе это будет стоить нам с дочерью жизни!

- Можете ни секунды не сомневаться в моем молчании, - уверил его Гленн, и улыбка с его лица сразу исчезла. - Мне с немцами не о чем разговаривать. - Он перевел взгляд на Магду. - Может быть, вы все же присядете? Это кресло я принес специально для вас.

Она вопросительно посмотрела на отца.

- Как ты считаешь?

Профессор примирительно кивнул:

- Я думаю, у нас нет сейчас большого выбора.

Магда повернулась к креслу, и Гленн опустил руку. И тут же девушка почувствовала, будто внутри нее образовалась какая-то непонятная пустота. Теперь ей чего-то не хватало.

Гленн в это время подошел к другому креслу и тоже сел, широко расставив при этом ноги.

- Вчера вечером Магда рассказала мне, что в замке обитает вампир, - начал он. - Но только я не совсем понял, каким именем он себя называет.

- Моласар, - ответил профессор.

- Моласар, - задумчиво повторил Гленн, и на лице его появилось выражение крайнего изумления. Он медленно, по слогам, произнес это имя: - Мо-ла-сар. - А потом засветился от радости, будто решил какую-то хитрую задачу. - Ну конечно, Моласар! Странное, однако, имя, вы не находите?

- Необычное, - согласился отец. - Но не такое уж и странное.

- А теперь насчет этого. - Гленн кивнул на маленький крестик, все еще зажатый между больными пальцами профессора. - Если я вас правильно понял и все верно расслышал, вы утверждали, что этот самый Моласар боится креста?