— Сегодня же воскресенье, моя дорогая, — напомнил мистер Уилкокс-старший.

— Увы. Нужно проверить работы студентов. Я все время с этим запаздываю. Спасибо за чудесный ленч, — сказала она, обращаясь к Марджори, которая в ответ лишь неопределенно улыбнулась. — Сандра, ваш отец просил меня поговорить с вами о преимуществах университетского образования.

— В самом деле? — скривилась Сандра.

— Может быть, вы как-нибудь приедете ко мне в Университет?

— Ладно, — пожала плечами Сандра. — Могу.

Вику мучительно захотелось дать дочери по ушам, оттаскать за волосы или отшлепать ее. А лучше — все сразу.

— Скажи «спасибо», Сандра, — сказал он.

— Спасибо, — злобно буркнула дочь.

Вик проводил Робин до машины.

— Извините мою дочь за ее манеры, — сказал он. — Это Свойство Молокососов.

Робин задорно рассмеялась в ответ.

— Что ж, увидимся в среду, — напомнил Вик.

— Все будет хорошо, — сказала Робин и села в машину.

Вик вернулся в гостиную. Там мистер Уилкокс в одиночестве попивал чаек из блюдца.

— Симпатичная девчонка, — заметил он. — Почему она называет себя Робин? Разве это не мужское имя?

— Оно может быть и женским.

— А-а… И стрижка у нее под мальчика. Она часом не из… этих… ну, ты понял?

— Не думаю. У нее есть друг, просто он не смог приехать.

— Я спросил, потому что она из университета. А там полно всяких разных.

— Что ты знаешь об университетах? — удивился Вик.

— Видел по телику. Там полно странных типов с нездоровым отношением друг к другу.

— Нельзя верить всему, что показывают по телевизору, папа.

— Ну вот, и ты туда же, сынок, — расстроился мистер Уилкокс.

Вернувшись домой, Робин позвонила Чарльзу.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она. Оказалось, нормально. — А как твоя простуда?

Чарльз ответил, что простуда рассосалась.

— Наверно, ты ее выдумал, чтобы отвертеться от ленча с Уилкоксами.

Пропустив обвинение мимо ушей, Чарльз поинтересовался, как все прошло.

— Нормально. Но тебе было бы очень скучно.

— А тебе не было?

— Мне было интересно посмотреть на Уилкокса в домашней обстановке.

— И как у него дома?

— Шикарно. Вопиюще безвкусно. В гостиной висит репродукция — негритянка с зеленым лицом. А камин — это что-то невероятное. Сооружение из разноцветного камня, высотой до потолка. Смотришь на него, и хочется обвязаться веревкой и совершить восхождение. Камин, конечно, trompe-l’œil[14]— газовый. Дрова в нем горят вечные, и ко всему этому — представь себе! — старинный бронзовый каминный набор. Напоминает Магритта. — Робин вдруг стало стыдно, что она ударилась в кембриджский снобизм. Она почему-то не стала рассказывать Чарльзу о том, какой интересный разговор они вели с Уилкоксом во время прогулки. Чарльза проще заинтересовать домашними зарисовками раммиджской буржуазности. — Да, и еще у них четыре туалета! — вспомнила Робин.

— Тебе так часто пришлось туда ходить? — засмеялся Чарльз на том конце провода.

— Нет, об этом мне таинственным шепотом сообщил отец Уилкокса. Он немножко расист, но впрочем очень милый старик.

— А остальные?

— Ну, о хозяйке почти ничего не могу сказать. По-моему, она меня опасалась.

— Да, Робин, ты у нас очень опасная.

— Глупости.

— Я имею в виду — для женщин, не блещущих интеллектом. Вы говорили о теории литературоведения?

— Конечно нет. За кого ты меня принимаешь? Я со всеми говорила о том, что им интересно, но у хозяйки никаких интересов не обнаружилось. Может, их и совсем нет. По-моему, это типичная задавленная домохозяйка, которой нечем заняться, потому что дети уже выросли. Вся сцена напоминала комедию положений в духе Фрейда. Старшему сыну двадцать два, но он все еще страдает эдиповым комплексом. К дочери Уилкокс испытывает инцестуальные чувства, но подавляет их, и они замещаются тем, что он ее постоянно пилит.

— Ты говорила ему об этом?

— Ты шутишь?

— Поддразниваю.

— Я сказала ему, что с моей точки зрения он подавляет свою жену.

— И как он отреагировал?

— Я думала, он выйдет из себя, но обошлось.

— Знаешь, Робин, — вздохнул Чарльз у себя в Ипсвиче, — вот бы мне тебя в качестве консультанта.

— В каком смысле?

— Ты прирожденный педагог. Всех вокруг заставляешь стоять по стойке смирно, и вместо того чтобы обижаться или возмущаться, люди проникаются чувством глубокой признательности.

— Я не уверена, что Уилкокс был мне признателен, — возразила Робин. А потом вдруг злобно прибавила: — Черт! Не было у тебя никакой простуды. А вот у меня, кажется, уже есть.

Когда в следующую среду Робин не появилась в назначенный час, Вик очень удивился тому, что ее отсутствие его беспокоит. Он никак не мог сосредоточиться на ведении совещания с менеджерами по продажам, и финансовый директор несколько раз поправлял его, уточняя цифры — к вящему удовольствию Брайана Эверторпа. В половине одиннадцатого совещание закончилось, и Вик позвонил Робин в Университет. Там ему сообщили, что ее по средам не бывает. Тогда он позвонил по домашнему номеру. Звонка после пятнадцатого, когда Вик уже хотел повесить трубку, он услышал хриплый голос:

— Алло?

У нее простуда. Или даже грипп. Судя по голосу, ей совсем плохо.

Она сказала, что как раз спала.

— Тогда простите, что потревожил. Но вы не предупредили…

— У меня нет телефона возле кровати, — перебила Робин. — Чтобы ответить на звонок, мне пришлось спуститься. Видимо, у вас вошло в привычку звонить мне в неудобное время.

— Извините, — обиженно ответил Вик. — Возвращайтесь в постель. Примите аспирин. Вам что-нибудь нужно?

— Ничего кроме тишины и покоя. — И она повесила трубку.

Днем Вик заказал в Раммиджском супермаркете корзину фруктов с доставкой на дом, но почти сразу же перезвонил и отменил заказ, вспомнив, что Робин придется снова вставать с постели и спускаться, чтобы принять подарок.

В следующую среду Робин появилась — немного бледная, даже вроде бы похудевшая, но выздоровевшая. Когда она вошла, Вик не смог сдержать довольную улыбку. За несколько недель Робин Пенроуз непостижимым образом превратилась из обузы и головной боли в человека, которого Вик был рад видеть больше всех на свете. Он считал дни до очередного ее появления в «Принглс»: неделя теперь начиналась со среды. Когда Робин Пенроуз ходила за ним по пятам, как тень, он все делал правильно. Когда ее не было, он вел себя так, словно она рядом, и старался заслужить ее аплодисменты. Только с ней он мог поделиться своими надеждами и планами, касающимися компании, обсудить любые проблемы и найти их решение. Никому из сотрудников он не доверял настолько, чтобы вести с ними подобные разговоры, а Марджори попросту не поймет, о чем речь. Робин тоже не разбиралась в деталях, но ее цепкий ум быстро ухватил основные принципы, а беспристрастность делала ее справедливым судьей. Именно Робин помогла ему понять, что бессмысленно мстить «Фаундро» по принципу «зуб за зуб». До Вика дошли слухи, что у «Фаундро» возникли финансовые проблемы — неудивительно, если они снабжают «Ролинсон» себе в убыток. Уилкоксу оставалось только подождать, когда «Фаундро» выдохнется или совсем прогорит, и тогда возобновить с Тедом Стокером переговоры о поставках по разумной цене. Брайан Эверторп не одобрил эту выжидательную тактику, но его вообще не спрашивают, не так ли?