– Эллен! – выпрямилась Каро. – Если вы не желаете оставаться под крышей этого дома, я найду вам комнату в респектабельной гостинице…

– Вы отправите меня одну?

– Тогда… ладно, это не имеет значения. Но не оскорбляйте лорда Ротгара или леди Аррадейл, или я лично посажу вас в карету до Шеффилда!

Вернувшись в Лондон, Кристиан сразу отправился в дом Торна и застал там страшный хаос.

Рабочие устанавливали панели из искусственного мрамора и драпировали потолок темной тканью. Кристиан с трудом пробрался в кабинет Торна.

– Что это за преисподняя?

– Не преисподняя, а Олимп, – ответил Торн и, проинструктировав двух рабочих, отпустил их. – В этом году «Пир олимпийцев» устраиваю я, так что все должно соответствовать классике.

Кристиан сел.

– Этот пир на самом деле столь многообещающий, как звучит?

– Нет. – Налив бренди, Торн передал ему стакан.

– Не чай? – удивился Кристиан, отпив желанный глоток. – Ты, должно быть, болен.

– Тренируюсь. – Торн сел. – «Пир олимпийцев» – это ежегодный осенний маскарад для избранных. Все в римских или греческих костюмах, и никаких разоблачений.

– Весьма заманчиво.

– Если не считать того, что в таком узком кругу все друг друга знают и маскировка напрасна. Так что это просто развлечение для тех, от кого долг требует остаться в Лондоне, и возможность пообщаться тем, кто в обычной жизни не разговаривает друг с другом. Условие гласит, что разногласия и враждебность должны быть на время забыты.

– Политика, – поморщился Кристиан. – И никаких весталок и нимф?

– Сколько угодно, но было бы неблагоразумно воспользоваться этим. Особенно когда в твоей жизни женщин предостаточно.

Застонав, Кристиан отхлебнул бренди.

– Какие новости?

– Во-первых, я не нашел леди Грандистон. Если она в Лондоне, то хорошо прячется.

– Никогда не думал, что это возможно. Что с Силкоками?

– Их я обнаружил. Они остановились в Сити у некоего мистера Маттина. Он американский торговец.

– И что ты сделал?

– Установил за ними наблюдение. А чего ты ждал? Что я швырну их в темницу?

– Нет, но… Хорошо, что они под присмотром. Спасибо. Они ничего не делают?

– Я бы так не сказал. Он, очевидно, занимается коммерцией. Они вместе ездили к врачу, доктору Гленмору, и миссис Силкок возвращалась туда, так что, возможно, ты прав, она нездорова.

– Он специалист по душевным болезням?

– Нет. По синдрому атрофии.

Кристиан с досадой пожал плечами.

– У леди есть еще интерес, – сказал Торн. – Она часто посещает собрания леди Фаулер.

– Черт! Это все объясняет.

Губы Торна задергались.

– Хотел бы я свалить все твои проблемы на эту Фаулер, но сомневаюсь, что это разумно. Я там тоже кое-что разведал. Оказывается, миссис Силкок много лет переписывалась с леди Фаулер, и она щедрая благодетельница фонда.

– Одного поля ягоды… Какие новости с севера?

Постучав, вошел слуга и с поклоном спросил разрешения снять портреты предыдущих герцогов в верхнем холле. Торн быстро согласился и отпустил его.

– Даже можете их потерять! – бросил он вслед. Когда дверь закрылась, он сказал:

– Никаких признаков твоей жены в Латтрел-Хаусе, но компаньонка, миссис Спенсер, уехала. Болван, которого поставили присматривать за этим домом, не последовал за ней, но доложил, что она уехала с джентльменом в дорожной карете. Джентльменом был сэр Эйам Коулн, местный баронет.

– Тайное бегство? Вот уж не подумал бы такого об этой серой мышке, но дай ей Бог удачи.

– Скорее вполне благопристойная поездка к родственникам, пока твоя жена отсутствует. Да, кстати, миссис Хилл там известна.

– Что?

– Никаких признаков, что она недоумок. Она не управляет «Фроггат и Скеллоу», но регулярно там бывает, просматривает бухгалтерские книги и тому подобное. У меня есть ее описание: среднего роста и комплекции, светлые волосы, не красавица, но и не чудовище.

– Другими словами, ею может оказаться любая.

– Со временем я узнаю больше. Я начал задумываться, не сбежала ли она.

– Почему?

– Много странностей. Она уехала из Латтрел-Хауса в Шеффилд, потом отправилась навестить подругу, а миссис Спенсер вернулась одна, но послала одежду в Донкастер.

– Снова Донкастер! Я с ума сойду. Донкастер на северной дороге, так что, возможно, она действительно сбежала. В конце концов, она сделала это однажды. Пару дней спустя компаньонка присоединилась к ней?

Торн пожал плечами:

– Трудно судить на таком расстоянии.

– Поэтому я и отправился на север.

– И потерял след.

Внезапно появившаяся Табби посмотрела на Торна:

– Мяяяяяааааууу.

– Совершенно верно. Кстати, ты не хочешь забрать Табиту?

– Почему Табита?

– Почтенную мать следует именовать с достоинством, мы с ней ведем интересные беседы.

– А меня она не удостаивает такой чести. В общем, не стану разлучать две души, слившиеся в гармонии.

– Да, в «Черном лебеде» не получали никаких сообщений.

– Я их не ждал, – холодно сказал Кристиан, но это задело его. Только бы знать, что с Кэт все в порядке.

– Тебе нужно поднять настроение. Приходи на «Пир олимпийцев».

– Почему бы и нет? Всегда забавно наблюдать за играми богов.

К облегчению Каро, Эллен вечером осталась в своей комнате. Когда компаньонка наутро сказала, что хочет посетить леди Фаулер, Каро была этому рада. Она устала от баталий.

Пришло письмо от Хамблдона. Он начал с отчета о странной посетительнице, выдавшей себя за миссис Хилл, и Каро сообразила, что не сообщила ему об этом эпизоде. Оно и к лучшему. Пусть это останется тайной.

Он прислал копию документа, подписанного Хиллом. Прочитав бумагу, Каро отнесла ее мистеру Каррадерзу, но была уверена, что предположение секретаря Ротгара верно: никакой защиты для состояния, накопленного после брачной церемонии.

Диана посочувствовала, но сказала:

– Ничего не поделаешь, и Ротгара нет, чтобы сотворить чудо. Пойдемте со мной, развеемся в лавке с тканями, в некоторых комнатах нужно поменять шторы.

Вернувшись домой через несколько часов, они узнали, что Эллен уехала, забрав багаж. Каро, не веря своим глазам, читала оставленное письмо.

– Она переехала к леди Фаулер, – сказала она, умалчивая о причине. – Извините, Диана.