По мере военной оккупации Пекина перед командованием союзными войсками вставала главная задача — не допустить разграбления и мародерства, поддержать порядок в городе и его окрестностях, успокоить жителей и вернуть их в брошенные ими жилища. Эта задача решалась с большим трудом.

Еще 2 августа 1900 года, когда в самом Пекине шли напряженные бои, командующие национальными военными контингентами и посланники союзных держав собрались на совещание, на котором было принято решение взять под охрану международных сил все дворцы и «богдыханские дворы» китайской столицы. Ко всем наружным воротам дворцов были поставлены вооруженные караулы союзных войск.

В связи с тем что китайское правительство покинуло столицу, союзники, стремясь «спасти город от грабежа», решили разделить Пекин на кварталы (зоны ответственности) с назначением в каждый из них военных губернаторов (комендантов). Маньчжурский город был разделен на четыре квартала: северный под управлением японцев; западный и южный под управлением англичан и американцев; восточный под русским управлением.

Первым русским комендантом в Пекине был назначен командир 2-го Восточно-Сибирского стрелкового полка полковник Модль.

Необходимость поддержания строгого порядка в занятом союзными войсками Пекине была очевидной. Свидетель событий того времени журналист Дм. Янчевецкий писал:

«В 1900 году, в течение одного месяца Пекин был так же разграблен цивилизованными союзниками, как несколько столетий раньше его грабили и разоряли маньчжуры, монголы и другие полудикие кочевники Азии. Несмотря на все усилия отдельных командиров, благодаря разноплеменному составу войск, укоренившемуся презрению к китайцам и отсутствию единой власти над международными отрядами, — не было никакой возможности прекратить грабеж столицы и насилия над жителями».

Аналогично оценивал ситуацию в Пекине русский финансовый советник Покотилов: «Китайцы оказали всюду сильное сопротивление, что сильно озлобило войска, которые производят теперь большие насилия, убивая массу нейтральных мирных китайцев, и страшно грабят. Особенно отличаются в этом японцы. Последние ведут себя в Пекине полными хозяевами, расставляют караулы, захватили казначейство, в котором денег оказалось, впрочем, немного. Японцы немедленно перевозят их к себе.

Императрица и богдыхан, все правительство бежали из Пекина неизвестно куда. Вести переговоры не с кем».

О недостойном поведении союзных военнослужащих в разграбленном Пекине докладывал 10 августа Военному министру и сам генерал Линевич:

«Также докладываю, что японцы и сипаи начали свои обычные грабежи, разбои и насилия над женщинами. Это я лично заметил, и мне об этом сказал один из иностранных посланников. Если таким примером заразятся все войска, то бедствию, разбоям, поджогам и насилию конца не будет…».

Грабежи и беззакония, творимые в Пекине, отражались на настроениях и поведении русских войск. 5 августа генерал-лейтенант Линевич в своем приказе по Печилийскому отряду строго предупреждал: «Сегодня мне заявили частные лица, что русские солдаты все же продолжают грабить в Пекине китайцев и учинять всякого рода насилия над китайцами…

Присовокупляю, что если и засим нижний чин будет пойман на грабеже, то ротный командир будет отрешен от должности».

Во избежание возможных инцидентов генерал Линевич приказал запретить выход солдат в город. В случае необходимости такие выходы разрешались исключительно по специальным пропускам — увольнительным запискам от непосредственных командиров. В национальных зонах оккупации Пекина была организована патрульная служба, которой было предписано «арестовывать всех тех нижних чинов, которые будут шататься по улицам без письменного вида».

Этот приказ был «прочитан и пояснен» в каждой роте.

Проблема взаимоотношений между союзными войсками и местным китайским населением оставалась очень острой в течение всего периода нахождения в Китае иностранных экспедиционных войск. И если в русских войсках этой проблеме со стороны командования уделялось самое серьезное внимание, то в войсках других европейских держав и, особенно, в японских частях, допускалось множество нарушений и даже преступлений.

Военный министр непрерывно телеграфировал в Хабаровск и Порт-Артур свои требования о поддержании в русских частях высочайшего уровня дисциплины:

«Действия союзных войск в Печилийской провинции, по получаемым и требующим проверки сведениям, сопровождаются жестокостями, разорением и, в результате, озлоблением местного населения. Кроме вреда, такие действия принести ничего не могут.

Действия наших войск, как о том мною, согласно с ВЫСОЧАЙШИМИ указаниями несколько раз телеграфировалось, должны укреплять в сознании местного населения, что мы сильны, непобедимы, но в то же время справедливы и человечны. Мы должны тотчас после боя внушать самое полное доверие со стороны не только мирных жителей, но и побежденных врагов. В результате население оценит наше отношение к нему сравнительно с отношением союзных войск.

Этим путем можно и должно облегчить нам, после пролитой крови, возвращение к мирным соседским отношениям между нами и китайцами».

15 августа 1900 года в центре Пекина в Императорском городе был проведен парад союзных войск. Парад открывали русские войска (800 человек), затем следовали японцы (800человек), англичане (400человек), американцы (400 человек), французы (200 человек) и вновь прибывшие: немцы (200 человек), итальянцы (60 человек) и австрийцы (60 человек). Принимал парад как старший по чину генерал-лейтенант Линевич.

Этот парад имел огромное морально-психологическое значение как для союзных войск, так и для китайского населения. Никто из простых смертных не имел права вступать на территорию дворцов Императорского города. Тем большим позором для Цинской империи стал парад иностранных войск под стенами и башнями Запретного города. Как отмечал вице-адмирал Е.И. Алексеев, «части союзных войск с музыкой прошли через двор внутреннего императорского дворца, чтобы показать китайцам, что дворец потерял свою запретность для иностранцев».

По свидетельству Покотилова, после парада в Запретном городе европейцы «поспешили захватить себе на память разные безделушки, по возможности ценные. Супруга одного из посланников вынесла в своем изящном зонтике золотые каминные часы, усеянные драгоценными камнями. Брали, одним словом, все, что удобно было скрыть в платье; те же, которым не удалось запастись «сувенирами» в этот раз, решили вознаградить себя в другое время, что и было ими благополучно исполнено… Есть полное основание предполагать, что в ближайшем будущем во дворцах и павильонах «Запрещенного города» останутся лишь футляры, самые же вещи найдут себе достойное и выгодное помещение».

Помимо иностранцев, в грабежах ценностей из императорских дворцов принимали участие и сами китайцы. После окончания военных действий в столице была создана специальная международная комиссия, в задачу которой входило выявление ущерба, виновников грабежей и установление контроля над ценностями.

Захваченные в боях с «боксерами» и регулярными китайскими войсками военные трофеи составили предмет дележа между союзниками. 21 августа 1900 года Военный министр дал соответствующие указания в этой области: