– Что случилось?! – Семен даже отпрянул от неожиданности, наткнувшись на мой горящий взгляд, которым я его встретила. – За время моего отсутствия ты еще кого-нибудь успела кокнуть? Ладно, шутка, не злись.

– Это не я кокнула, а вы! Вы все!!! – Потрясая конвертом в воздухе, я силилась добавить что-нибудь еще более жесткое и хлесткое, но слова замерли в горле. Единственное, что мне еще удалось выдавить, так это жалкое «Мерзавцы!».

– Та-а-ак, что за причина? Что за письмо? Дай-ка взглянуть.

Он грубовато вырвал конверт из моих рук и долго его рассматривал. И так повернет, и эдак. Следуя моему примеру, подносил его к свету. Мне думалось, что сейчас он начнет его жевать. Но он лишь раздраженно запулил его в сторону и грязно выругался.

– Кто такой Якименко?! Сема, ответь! Это его дом?

– Да, его, – хмыкнул он мрачновато.

– Ты его убил?! – Рука моя ухватилась за горло, я желала и страшилась его объяснений. – Ты его убил?! Кто он такой?! И почему конверт пуст?!

– Ах, оставь свой трагизм, дорогая! – Семен недовольно сморщился и со всего маху рухнул в кресло. – Никого я не убивал! Хотя с философской точки зрения, может, так оно и есть...

– Кто он?!

– Да я это! Я! Понятно тебе или нет?! Якименко Иван Петрович – это я. И всю жизнь был им, сделавшись лишь на время Незнамовым Семеном! Ванька я, дорогая! Ванькой был, Ванькой и издохну!

– Не понимаю. – Как ни чудовищны были его слова, они были все же много приятнее тех, что я ожидала услышать. – Как это?

– А так! – Он вдруг сделался отвратительно циничным, рот скривился в ухмылке, глаза забегали с предмета на предмет, явно избегая встречи с моими. – Незнамовым Семеном я стал только лишь для тебя. Для тебя я в его роли и умер. Мне была отведена такая роль – пожить с тобой, а затем...

– Рассказывай! – потребовала я, подхватывая стул и устанавливая его едва ли не на его ботинки. – Хочу знать все!

– Да ты что? – протянул он насмешливо, смерив меня неверящим взглядом. – А не испугаешься правды-то этой самой? Я как мог ограждал тебя от нее, купая в ласках и неге. Как можно дольше отодвигал час твоего прозрения. Она тебе нужна, Витуля? Зачем она тебе? Разве нам так плохо вместе? Ты же не можешь отрицать того, что все эти дни были наполнены любовью, нежностью и покоем. Пусть все так остается. Зачем оно тебе?

– Этот конверт... Он для чего-то появился. Видимо, кому-то, кто устал ждать моего пробуждения, не терпится открыть мне глаза. Да, думаю, с этой самой целью его и подбросили. Как ты думаешь?

– Пойди и спроси этого идиота, – фыркнул Незнамов, сразу отгораживаясь от меня какой-то незримой стеной. Вот только что был тут рядом, совсем рядом. И тут же его нет. Холодные глаза, сурово сведенные брови, рот, готовый вот-вот обрушить на меня безжалостную правду. Это было не его лицо. Лицо не того человека, которого я любила и которому почти все простила. Вернее, почти успела простить.

– Все началось давно, дорогая. Очень давно, – начал он говорить, глядя мимо меня немигающим взглядом. – Так, кажется, все сказки начинаются. Именно так... Только все сказки овеяны романтическим духом и имеют, как правило, хороший финал. Здесь же, сокровище мое, романтикой и не пахнет. А до финала... До финала, видимо, доживут не все.

– Чем же так страшна твоя история, Сема? По законам жанра в ней должны быть злодей, красавица, принц, эту самую красавицу спасающий. Как в твоей сказке распределяются эти роли?

Все замирало у меня в груди, трепетало, холодело, но я напряженно ждала. Пора, давно пора было покончить с недосказанностью и блужданием в потемках. Я предвидела, что это будет очень болезненно, что Незнамов начнет заживо резать меня на части. Но не знать правды далее было невозможно.

– А ведь ты права! – подхватил он обрадованно. – Все в соответствии с жанром. И злодей, и красавица, и даже принц есть. Как ты уже догадалась, роль красавицы, страдающей от чужих страстей, отводилась в этой истории тебе. Ты даже не можешь себе представить, Виолетта, сколько алчных рук тянулось к твоему горлу. Ты жила, слепо ведомая чужим интересом. Тобой манипулировали, подвергали риску, однажды едва не убили... Н-да, милая, если бы не принц.

– Это, подозреваю, ты?

– А кто же?! – Он даже оскорбился моему уточнению и заворочался в кресле. – Кто оттягивал время? Кто просил об отсрочке и смягчении приговора?

– Боже, какой ужас! – воскликнула я шутливо, прижимая руки к сердцу. – Кто бы мог подумать?! Ну а злодей – это Кротов.

– А вот тут ты, дорогая, ошибаешься! – Семен, которого назвать Иваном я не смогла бы даже под дулом револьвера, привстал с места. – Кротов, конечно, злодей, но он просто не смог справиться с собой. Это вообще подвластно далеко не каждому. Он всю жизнь шел на поводу своих страстей, не пытаясь их обуздать. И когда ему в руки вложили бразды правления, он начал вершить дела по-своему.

– Но если не Кротов, то кто?! Неужели Дашка?! Неужели за всем этим стоит она?! – В чем угодно я могла обвинить эту мерзавку, в каких угодно преступлениях, но объявить ее главным злодеем моей трогательной истории... Нет, это было выше моих сил... – Не верю.

– И правильно, между прочим, делаешь! Дашка – шлюшка, гадина, стерва и подлюка, но не она начала эту историю. Этой стервозиной всегда двигали жадность, авантюризм и похоть, а твоя трагедия в том, что свое горе ты заполучила от любви. От огромной, бескорыстной и страстной. Человек, который сумел превратить твою жизнь в кошмар, в котором ты сейчас пребываешь, на самом деле сильно любил тебя и желал тебе только добра. Он не мог допустить, чтобы с тобой могло случиться что-то плохое, когда его не станет. При мысли о том, что тебя будет кто-то использовать, он приходил в ужас. И он постарался, как мог, оградить тебя от всего этого. Казалось, все предусмотрел, подарив тебе гарантированную безопасность, независимость и свободу. Но... Но, желая тебе всего этого, он сам тебя всего этого и лишил. Тебя лишили свободы, попрали твою независимость, и еще пару месяцев назад жизнь твоя мало чего стоила. Ну, малышка, есть какие-нибудь соображения насчет главного героя? Не прозрела, нет?

– Аркаша... Ты говоришь о моем покойном муже?! Ему ты вменяешь в вину весь кошмар, в котором я жила эти годы? Это ведь он?! – Как я удержалась на стуле и не съехала кулем на пол, упав подле его ножек? Слова Незнамова буквально раздавили меня.

Но ему это доставляло какое-то необъяснимое удовольствие. Он явно смаковал убивающие меня слова:

– Аркашенька, милый, славный Аркашунечка. Любящий, нежный, заботливый, надежный Аркашенька... Да, дорогая, как это ни прискорбно, но факт остается фактом. Он, и только он, выпустил на волю зверя, пригрев его на своей груди. Он злодей во всей этой истории. Злодей, которого ты искренне и преданно любила.

Первую заправку двое неразлучных друзей – Аркадий и Николай – решили построить в городе N. Им ссудили немалые деньги, они быстро организовали дело и уже менее чем через пару лет долги все погасили. Дела шли очень успешно, появились свободные средства, и одновременно возникла идея построить две точно такие же заправки в городе, где Аркадий проживал вместе со своей ненаглядной супругой. Поначалу все шло как по маслу, но неожиданно возникло препятствие. Хозяин города, занимавший в тот момент кресло мэра, уперся рогами и отказался поставить визу на документах. Друзья заволновались, занервничали. Деньги вложены, договора с подрядчиками подписаны, а земельные участки не отводят. Вернее, их отвели, даже стройплощадку огородили, а начинать строительство не разрешают.