2015 г.

Казалось, тема мигрантов-гастарбайтеров, «заюзанная» в ходе только что закончившихся региональных избирательных кампаний, уже уперлась в глухой тупик, откуда выхода нет, но где большими буквами написано: «До чего ж вы нас тут всех достали!». Ан, нет. Нашелся новый поворот темы. Уполномоченный по правам предпринимателей при президенте Борис Титов вбросил тезис насчет амнистии нелегалам. Возникла короткая, но ожесточенная дискуссия.

Как ни странно, нашлись те, кто идею поддержал – даже несмотря на то, что никаких исчерпывающих технических подробностей насчет процедуры амнистии автор и выдвинуть даже не успел. Заговорили о том, что милостиво прощенные начнут платить налоги, пополняя наш скудеющий (экономический же рост уже почти остановился) бюджет. Что, словно кроты из нор, счастливо щуря глаза, вылезут на свет божий из своих грязных подвалов пришельцы с Юга и выстроятся регистрироваться на радость адептам совкульта Ее Величества Прописки (куда регистрироваться-то, где те пустующие светлые общежития из счастливых концовок советских фильмов про освоение целины?). А предприниматели избавятся от муки адовой бегать по инстанциям в поисках квот на иностранную рабсилу.

Противников, конечно, куда больше. Эмоционально на их стороне чуть ли не три четверти россиян, а в городах типа Москвы и Питера – так и уже под 90 %. Ключевые слова в эмоциях такие: «выдворять», «депортировать», «ужесточать» и т. д.

Однако мне почему-то кажется, что споры эти – чисто умозрительные. Из разряда «если бы да кабы во рту росли грибы». Потому как поздно уже. Лет на десять опоздали. Ни тот, ни другой вариант не имеет практического реального решения в условиях нынешней системы так называемого государственного управления. Эта система ни тот, ни другой вариант не осилит, а если и возьмется исполнять, то выйдет не то, что видится изначально задачей, а нечто совершенно ужасное и уродливое.

Начнем с цифр. Вроде бы общепризнанно, что иммигрантов у нас около 11 миллионов. Примерно такое же количество своих нелегалов американский президент Обама собирался амнистировать – вплоть до предоставления им гражданства (и увеличения паствы избирателей демократической партии), но конгресс (точнее, нижняя его палата, сенат поддержал) уперся, считая, что сначала надо выстроить более четкую и эффективную систему отсева нелегалов на въезде в страну.

Далее показания разных наших ведомств расходятся. ФМС считает, что собственно нелегалов – «всего лишь» три миллиона, около двух миллионов работают легально, остальные – как бы в законе: «туристы, студенты ну или те, кто приехал на лечение» (цитата из главы ФМС Константина Ромодановского). С этими цифрами, похоже, не согласно МВД, а с цифрами МВД о преступности среди приезжих в свою очередь не согласна ФМС, считая, что они сильно завышены. Оперативного и адекватного обмена данными между ними, вы будете смеяться, в настоящий момент нет. Как нет его, и вы опять будете смеяться, к примеру, между таможней и ГИБДД по поводу въезжающих с иностранными номерами автомобилей, которые непонятно, как потом штрафовать за нарушения ПДД. Или как нет его между банками и разными ведомствами (насчет уплаты штрафов). Или между соседними регионами на тему всевозможных финансовых проводок и платежей, которые сплошь и рядом теряются в какой-то черной дыре под названием «казначейство».

По сути, если ты въехал на три месяца как «турист» или «на лечение», но нелегально работал, то ты формально – не нарушитель. Какова доля таких кочующих гастарбайтеров «в законе», похоже, не знает никто. В попытках хоть как-то наладить некий учет (что он дает, правда, кроме освоения бюджета, совершенно непонятно) ФМС ввела свою форму «амнистии» – патент на право работать на физлицо. Число уже выданных, говорят, приблизилось к трем миллионам. Сколько таких «индивидуалов» работают именно как индивидуалы, а сколько на стройках госкапитализма? Ответа нет. Как нет и серьезного анализа социальной структуры и настроений въезжающей рабочей силы. Какова мотивация приезжающих? Кто из них тут, чтобы денег заработать, а кто хотел бы осесть, в том числе полностью принимая правила и обычаи принимающей страны (возможно, с такими имело бы смысл работать дальше)? Кто холостой, а кто семейный, но семья его на родине? Хочет ли он ее сюда перетаскивать? Какие нормы нашей жизни они готовы принимать, и в чем мы им тут можем помочь, если захотим?

Если, скажем, сравнивать степень социализации наших нелегалов и таких же нелегалов в Америке, то это – небо и земля, поскольку последние, вопреки своему шаткому статусу, имеют куда больше прав и куда глубже укоренены в тамошнюю жизнь. Покупают машины, недвижимость, платят какие-то налоги даже, получают водительские права (в некоторых штатах), отправляют детей в школы. Там примерно понятно, кто намерен «свариться» в американском плавильном котле, а кто просто пока не загадывает на будущее, зарабатывая деньги.

Мы же о своих «гостях» не знаем, по сути, ничего, кроме того, что они все больше раздражают основную массу населения. В том числе мы не знаем, чем и когда это может кончиться.

Еще у нас есть так называемые квоты, по поводу которых все ответственные руководители делают вид, что эта система работает. Еще бы! Как можно хоронить столь замечательно отстроенную вертикаль коррупции! Какого предпринимателя ни спроси, всякий отвечает, что законным путем зарегистрировать «единицу узбеко-таджико-молдаванина» – задача почти невыполнимая. Наматываемые круги ада бюрократических лабиринтов неизменно выводят на некую аффилированную с ответственными структурами конторку. Которая берет деньги и вручает какие-то бумаги. Которые, как правило, при тщательной проверке оказываются липой. Ровно с тем же успехом и с тем же результатом кончается большинство попыток самих гастарбайтеров легализоваться. То есть они сами уже хотят «само-амнистироваться». Но не могут!

Впрочем, сама система абсурдна изначально: приезжай кто хочешь, границы открыты, а, уже въехав, начинай искать работу. Такого нет нигде в мире. Но у нас особый случай: нам любо поиграть в то, как будто мы еще квази-СССР. Новые раунды этой игры – Таможенный союз с приглашением туда стран типа Киргизии и Таджикистана.

Объявлениями на тему «разрешение на работу», «медкнижки», «регистрация» обклеены все стены метро. Вокруг кормятся десятки тысяч чиновников. Реальными квотами торгуют они же (а вы не знали, что это отлаженный черный рынок?), а также, как утверждают знающие люди, профессиональные защитники прав трудящихся, унаследованные от все того же СССР, под названием профсоюзы. Кого тут амнистировать, если все причастные уже и так в шоколаде? Кроме гастарбайтеров, разумеется.

Еще есть рейды. С вызовом телевизионщиков – это ведь хорошая «картинка», особенно перед выборами. С постановочными грозными лицами миграционных службистов и испуганными лицами очередных вьетнамо-таджико-узбеков. Депортация одного нелегала стоит около 50 тысяч рублей. Почем встанет депортировать, если уж быть последовательными, хотя бы три миллиона признаваемых ФМС нелегалов? Сколь технически осуществима и осмыслена данная задача в условиях открытых границ? А если все же не три, а шесть миллионов? Вопрос, кажется, риторический. Нужно совершенно иное состояние государственных институтов – как силовых, так и судебных, чтобы повторять операции, подобные тем, что осуществлял в свое время НКВД в отношении целых народов (и то гораздо меньшей численностью).