Все прочее, видимо, можно считать горячечным бредом.

— Шалли, я точно знаю, что ты врачом никогда не была, но вот это выражение лица… — Неро посмотрел на меня расфокусированным взглядом и хмыкнул. — По-моему, тебе вообще плевать, кого фаршировать таблетками и колоть иглой — даже злейшего врага.

— Не льсти себе — на злейшего врага ты не тянешь, — прикрыв глаза, я соскользнула в легкий транс, проводя предварительную диагностику. — Эта должность закреплена за твоим тезкой на веки вечные. И, к твоему сведению, врачом я и должна была стать, а кэфаи были всего лишь хобби.

— И откуда такой крутой виток карьеры?

— Не твое дело, — я открыла глаза. — Ты когда заболел, великий политик? И сколько уже шатаешься по болотам с температурой под сорок? И голова у тебя не с похмелья болит — оно еще не начиналось, так что все впереди. Ну-ка, пошли, — я быстро поднялась и потянула его к пещерам.

— Ничего со мной не станет, — отмахнулся он. — У меня переговоры полным ходом идут — куда мне еще в кровати лежать?

— А так будешь лежать в гробу. Кто бы спорил, второй вариант удобнее.

Таща его за собой, я кляла уже собственную мать, и ее идею о якобы призвании своего позорно бездарного чада. Не сиди у меня в мозгах этого идиотского врачебного рефлекса, спокойно пошла бы обратно на свой гриб спать — а этот ненормальный пусть загибается от воспаления легких вместе со своими бредовыми планами.

Флот ему нужен. И я заодно — в качестве стяга, помахать перед носом разъяренного Эрро. А что Командор после этого со мной сделает, видимо, уже неважно.

До своей комнаты Неро дошел, уже заметно шатаясь. Здесь, он, видимо, только спал — комната была маленькой, тесной и почти нежилой.

Лечь я его все-таки заставила. И, видимо, правильно сделала — он со стоном растянулся на узком топчане, одним движением скинув ботинки и швырнув куртку на пол. Мне было позволено делать что угодно, только не колоться иголками и не пытаться оставить его завтра в постели.

С полчаса я сидела, сбивая температуру и подкручивая иммунную систему. Ему бы вылежать в постели с неделю, так нет же… Хотя, если подумать, мне-то какое дело…

— Извини, — неожиданно сказал Неро, не открывая глаз. — Я быстро трезвею, но когда пьян, со мной лучше вообще не говорить.

…Мне-то какое дело…

— Я — не пластилин, — вырвалось обиженная, словно у ребенка, фраза.

— Разве что самую малость, — синие глаза весело блеснули из-под прикрытых век. Сильные руки сдернули меня со стула у кровати и усадили на одеяло, тяжелая голова опустилась на колени. Неро глубоко вздохнул и снова закрыл глаза, обнимая меня одной рукой за колени. — Я на самом деле эти отчеты от твоих агентов только перед отъездом увидел. Как ты меня узнала?

— Медальоны свои не свети, — я отвела встрепанные влажные пряди со смуглой шеи. — Тебя скоро по ним и Командор будет узнавать.

— Не до того скоро будет твоему Командору. Ни до меня, ни до тебя, ни до наших лабораторий. Так что не переживай, можешь меня пока ловить, — сонно проговорил Неро. — Кстати, ты так и не ответила, согласна или нет. Я же сказал, что мне от тебя нужно — как ты и хотела.

— Ты не сказал главного — кто ты и ради чего все это затеял, а без этого мы каши не сварим. Я не могу верить на слово неизвестно кому в деле, где в случае провала моя голова будет висеть на самых больших воротах Солярики рядом с твоей. Выкупишь меня у Эрро, представишься как положено — и я подумаю. А пока об этом вообще бессмысленно говорить.

— К эхлам зеленым Эрро, разберусь, ты лечись пока — Тан за полгодика, думаю, потянет, — он поймал мою руку, машинально гладящую его по волосам. — И меня действительно зовут Неро. Когда ты меня так назвала, было очень смешно. Хотя не такое уж оно и редкое, это имя…

Он пробормотал последние слова и отключился, не выпуская моей руки.

Вот уж… Я осторожно высвободила руку и сползла с кровати, заменив свои колени подушкой. И вот куда ему завтра на переговоры? Может, я и собиралась стать врачом, но так и не стала — и вылечить за полчаса запущенное воспаление не могу.

С минуту я наблюдала, как мерно поднимается и опускается широкая грудь в мелких бисеринках пота. Под смуглой кожей от малейшего движения перекатывались мышцы, приводя в движение еще кое-что… Быстро убедившись, что Неро действительно спит, я взялась за край его майки и задрала до самых ребер. Судорожно выдохнула — он был изукрашен шрамами, как рыба чешуей. Я дернула ткань выше — над сердцем шрам был такой, будто ему вскрывали грудную клетку, и отнюдь не скальпелем.

Все отметины были старыми, очень старыми… Смутной тенью на краю сознания закопошилось подозрение, спугнутое легкими шагами за спиной.

— А, так вы все-таки смогли уложить его в кровать. И еще говорите, что не имеете на него влияния — это не удалось даже мне, — возникший на пороге комнаты Тан протянул мне упаковку антибиотиков и иньектор.

* * *

— Ну как, достали? — Чезе радостно блеснул глазами, как только я, грязная, как бродячий гриб, влезла на «нашу» шляпку.

— Достали, достали…

А уж как достали меня… Тан был улыбчив, общителен, вежлив — и совершенно невыносим. Он протащил меня по всем лабораториям, продемонстрировал все наработки и между делом узнал мое мнение о каждой. Слова в его присутствии вылетали из меня сами собой, и под конец я начала просто сжимать зубы, дабы не выболтать очередную тщательно хранимую тайну предков.

К моменту, когда меня вежливо проводили до выхода из пещер, я была выжата как лимон. Тан еще и успел быстренько что-то поколдовать над моей головой — «для стабилизации», пообещав в следующий раз подготовиться получше.

— И каков план?

А вот это был вопрос. Свой собственный статус среди этой доморощенной оппозиции был для меня теперь одним большим знаком вопроса. С одной стороны — да, Корпус я не любила, и причины на то были. Но тот, первый Неро мертв, и больше мне мстить некому. Незачем.

И если Эрро действительно от меня отступится, а я получу здоровье и свободу — абсолютно бесплатно — что я сделаю тогда?…

Не знаю. Борьба ради высоких целей — это, конечно, прекрасно. В книге или на головидении, а я всегда была существом практичным, потому и выжила.

Но, кажется, я уже не объект шантажа, и это хорошо.

Поэтому я просто улыбнулась и сказала Чезе:

— Едем домой.

Дома, то есть на «Полюсе», все оказалось в порядке — Ив справился безупречно. Никто ничего не заподозрил, даже бегающая через день в гости к «больной» Марлен. Мы с Чезе вернулись, как и приехали — раздельно, а всего через день улетел и обеспокоенный моим упорным молчанием о результатах поездки Ив, сдав мне вахту у Избранной.

Он писал мне каждый день, рассказывая о делах, о том, что Дирзит в частном порядке попросила их куратора помочь со своей халтуркой, так что его на недельку послали в Центр провести пару проверок, и потихоньку грызшая меня совесть успокоилась. Я же не врала, просто не обо всем говорила.