Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чин Гильдии с ласковым лицом подошел ближе к разбитой емкости, и черты его претерпели неожиданную метаморфозу. Хрон повернулся к своим лицеделам и приказал:
– Заберите концентрированную пряность. С помощью этого вещества Омниус сможет пробудить память Квисац-Хадераха.
Подручные отправились обыскивать палубы и вскоре обнаружили хранилище модифицированной меланжи. Когда замаскированные лицеделы вернулись на перехватчики, Хрон взял в руку один из увесистых пакетов и глубоко втянул ноздрями запах.
– Отлично. Всем нашим людям немедленно покинуть лайнер. После того как все будут в безопасности, уничтожьте судно вместе со всеми, кто на нем находится.
Он холодно и высокомерно взглянул на умирающего Эдрика. Из трещин в емкости теперь, крутясь, улетучивались последние ржавые струйки меланжи.
– Ты сделал свое дело, навигатор. Пусть это послужит тебе утешением. – Лицедел повернулся на каблуках и зашагал прочь.
Эдрик продолжал тяжело и прерывисто дышать, но ни один вдох не приносил облегчения, из емкости испарился даже запах меланжи. Когда управляемые компьютерами корабли сомкнули в космосе строй, Эдрик был уже на грани беспамятства.
Корабли противника открыли огонь. Лайнер Эдрика разлетелся на огромные куски так быстро, что навигатор не успел даже выругаться.
Существует искусство продавать легенды и существует искусство жить легендой.
Пословица древнего Кайтэйна
Операции по восполнению запасов «Итаки» производились в северных широтах, все еще изобиловавших растительностью и богатым животным миром, вдали от крупных городских центров. Этим сложным процессом, выделив для него десятки судов с грузовых палуб, занималась Гарими, предоставив Дункану распоряжаться на командном пункте. Дункан чувствовал себя как в ловушке – он не мог покинуть корабль-невидимку, который делал неуловимым и его самого. Ему была ненавистна мысль о том, что он прячется в тылу, когда другие выполняют тяжелую работу, рискуя при этом жизнью. Хуже всего, что он не знал, чего, собственно, хотят от него старик и старуха.
Он не имел ни малейшего понятия о том, что происходит в Старой Империи с Мурбеллой и Капитулом. Он знал лишь, что Враг по-прежнему ищет его – а он продолжает прятаться от Врага, и так продолжалось уже несколько десятилетий. Неужели это действительно лучший способ сражения, лучший способ защиты человечества? Он отстранился от борьбы, уклоняется от нее ровно столько же, сколько «Итака» находится в полете, но воды сомнений и неуверенности от этого становились лишь глубже и темнее.
От Тега, Шианы и их команды уже в течение двух дней не было никаких известий. Если их группа просто встретилась с аборигенами, то надо послать кого-нибудь и проверить, что там происходит. Дункан боялся, что группа могла попасть в западню, как это случилось на планете укротителей.
Майлс Тег был, одновременно, его учеником и наставником, а Шиана… ах, Шиана. Они были любовниками и сексуальными соперниками. Она вылечила и спасла его, и поэтому он испытывал к ней очень теплые чувства. Он пытался защититься, отрицая это, но она не верила ему, да он и сам себе не верил. Оба понимали, что их связывают прочные узы, отличные от тех, что сковывали Дункана и Мурбеллу.
Он смотрел на расстилавшийся внизу ландшафт и ему казалось, что планета зовет его. В северных и южных покрытых лесами широтах были различимы многочисленные города. Он чувствовал, что должен быть внизу, с другими, делить с ними возможные опасности, а не прятаться на корабле, чтобы остаться незамеченным и невредимым.
«Сколько еще мне суждено ждать?»
Когда он был мастером меча в Доме Атрейдесов, он никогда не колебался. Если бы опасности подвергался юный Пауль Атрейдес, то Дункан не раздумывая ввязался бы в драку, невзирая на все сети старика и старухи. Как говорят ведьмы в своей литании: «Я встречу свой страх и приму его». Пожалуй, время для этого уже настало.
Он закрыл глаза, не желая видеть, как песок словно расширяющаяся ножевая рана рассекает надвое цветущий континент.
– Я не должен бросать их на произвол судьбы.
Дункан вызвал Суфира Хавата и Гарими – она недавно вернулась на корабль-невидимку, закончив со всеми своими бригадами загрузку трюмов «Итаки».
Дункан поднялся, когда они вошли в рубку.
– Мы отправимся выручать высаженную на планету команду, – объявил он, – и мы сделаем это немедленно. Я не знаю, какими военными ресурсами располагают местные жители, но мы должны выстоять, если башар оказался в опасности.
Глаза и щеки Суфира вспыхнули.
– Я буду пилотировать один из кораблей.
Дункан был тверд и суров.
– Нет, вы будете выполнять мои приказы.
Гарими удивилась резкости Дункана, но согласно кивнула, услышав, как он отчитал Хавата.
– Вы дадите нам инструкции до отбытия? Я буду командовать миссией?
– Нет, я буду руководить ею лично. – Прежде, чем кто-то из них двоих смог возразить, Дункан направился к лифту, и Суфир с Гарими последовали за ним. – Мне надоело прятаться. Мой план первоначально состоял в том, чтобы скрыться, стать незаметным и убегать, всегда опережая на шаг странную сеть. Но поступая так, я отказывался от самого себя. Я – Дункан Айдахо. – Он повысил голос, когда они вошли в лифт. – Я был мастером меча Дома Атрейдесов и супругом святой Алии, Девы Ножа. Я был советником и товарищем бога-императора. Если нам грозит Враг, то я не собираюсь дезертировать и уклоняться от схватки. Если Шиане и башару нужна моя помощь, то я обязан им помочь.
Суфир напрягся, но потом лицо его расцвело довольной улыбкой.
– Вам следовало бы давно покинуть «Итаку», Дункан. Я не понимаю, чего вы добивались, оставаясь здесь. Невидимое поле – не такая уж надежная защита.
Гарими тоже была довольна поступком Дункана.
– Мои бригады хорошенько разведали планету, и она представляется нам превосходным местом для заселения. Не значит ли ваше решение, что вы перестанете препятствовать моим усилиям по организации колонии?
Двери лифта закрылись и он начал спускаться к причальной палубе, где в это время заправлялось топливом множество кораблей.
– Этим вопросом мы займемся позже.
* * *
Тег выжидал долгое время после того, как ранним утром улетели Стилгар и Лиет. Но теперь Дункан, несомненно, сделает нужные выводы.
– Как ты думаешь, они, в конце концов, убьют нас? – Тон Шианы был совершенно будничным и спокойным, словно она уже примирилась с неизбежным.
– Нет, наверное, только вас. Они же во всем обвиняют только вас. – Тег говорил без тени юмора. Хотя им было позволено сидеть здесь, на открытом воздухе, невидимые стражники не спускали с них глаз.
Она отхлебнула воды из маленькой чашки.