— Куда вы его понесете?.. — спросил Михаил, поворачивая и держа Попрыгунчика так, как она велела.

— Мужайтесь, не все еще потеряно, — ободрила она Михаила. — У нас есть реанимационная капсула. — Она держала руку на уровне головы Попрыгунчика. Из ее пальцев стала выдвигаться, изгибаясь над телом профессора Семиручко, длинная и тонкая, как провод, антенна. Михаил не сразу разглядел зажатый у нее меж пальцев «паучок» — приборчик на ремешке, перекинутом на запястье. Когда конец антенны коснулся ног Попрыгунчика, вокруг тела вспыхнули силовые нити, окутав его мелкой, мерцающей голубоватыми искрами сеткой. Едва тело было «упаковано», дама развернулась и пошла быстрыми шагами к избушке, держа руку на отлете. «Кокон» с профессором оторвался от сиденья и поплыл за ней, как похоронная гондола, похожая на о: летающий саркофаг. Михаил с Илли и Бельмондом последовали за дамой, Михаил спросил у нее на ходу:

— Вы не подскажете, где мы находимся?

— Отель «У лешего», — ответила она. Что и говорить — исчерпывающий ответ. Подразумевающий, видимо, всемирную известность. Вроде как: «В Москве».

— Я имел в виду — что это за местность?

Она одарила его удивленно-изучающим взглядом:

— Вам на карте показать?

«М-да. Тяжелый случай, — подумал Михаил, подразумевая, разумеется, себя и свою компанию. — Впрочем, какая нам теперь разница, в какой точке нашей необъятной родины гнездятся леший? Хоть оно и любопытно», — подумал он и вновь обратился к даме:

— Прошу прощения, а вы?..

— Татьяна Радич, хозяйка отеля, — представилась она. «Стало быть, вот как в наше время выглядят леший. Прогресс! И их не миновали эмансипация с феминизацией, клюквы им обеим в реакторы. Развесистой».

Михаил протянул даме ксиву Попрыгунчика:

— Это его визитка. Сообщите потом его родным…

Она обернулась к нему:

— А вы сами?

— Боюсь, что у нас нет времени дожидаться его воскрешения. — Они подошли к лифту. Заводя туда кокон, Татьяна Радич окинула быстрым внимательным взглядом всю компанию, скользнула глазами по их челноку, сказала:

— Прошу вас, не улетайте пока. Подождите. Всего десять минут. — Изба уже закрывалась, когда из нее донеслось: — Думаю, что я смогу вам помочь.

Лифт закрылся. Михаил переглянулся с Илли.

— Она что-то заподозрила. И может вызвать полицию, — сказала Илли. — Я улетаю немедленно. А вы… — не закончив, она оглянулась на челнок: — Ах, да!.. — и побежала к нему. Михаил понял, что не за оставленной на сиденье сумочкой, и рванул следом.

— Я с тобой! — крикнул он, догоняя уже возле челнока.

Она запрыгнула внутрь и кивнула:

— Хорошо! Но сейчас отойди! — Рискнув поверить ей на слово, он отошел на пару шагов. Через несколько секунд Илли покинула кабину и пронеслась мимо Михаила по направлению к силовым креслам. Он поспешил следом, оглядываясь через плечо на покинутый челнок. Тот сам собой закрылся, бесшумно взмыл над крышей и полетел на запад, в сторону утопающего в лесном горизонте солнца. Михаил порадовался про себя догадливости Илли, сообразившей сделать из челнока великолепный отвлекающий объект; его-то собственная смекалка застряла, помнится, на «уничтожить».

Фредди А. Бельмонд так и стоял возле избушки изваянием скорбящего на проводах в последний путь. Внезапная кончина Попрыгунчика (не факт еще, кстати, что необратимая) вконец его доконала. Михаил, приостановившись, крикнул Бельмонду:

— Не отчаивайтесь! Возвращайтесь домой! — хотя его стараниями Бельмонд лишился дома. Михаил собирался еще добавить, что постарается вернуть на место похищенную им часть «Горного орла», хотя, по его мнению, правильнее было бы построить новый отель. Просто Михаил не знал другого способа взбодрить старика. Тут изба за спиной Бельмонда открылась, и оттуда раздался крик:

— Погодите! — На крыше вновь появилась хозяйка отеля.

«Если она и впрямь хочет нам помочь, то зря», — подумал Михаил: практика неопровержимо доказала, что не приносят они счастья Владельцам частных заведений. Одна жертва уже налицо — стоит тут, на крыше чужого отеля, обездоленная, всеми покинутая, терзая сердце, а теперь наметилась вторая.

— Я подозревала, что вы не станете меня ждать. Поэтому поручила вашего больного своим девочкам. Не волнуйтесь — для него будет сделано все, что только возможно. — Она подошла к ним и несколько секунд помолчала, выравнивая дыхание или собираясь с мыслями, потом продолжила довольно спокойно:

— Мы видели в небе чужой катер… Ничего не говорите! — Она бросила быстрый взгляд на Илли. — Мы действительно хотим вам помочь. Вам не следует пользоваться силовыми креслами. Они автоматические, запрограммированы на определенные маршруты, а вам захочется, наверное, куда-нибудь свернуть, осмотреть красоты… Так вот: вы можете взять наш «бычок». Он сам потом вернется, только поставьте его в режим «поиск дома».

— Спасибо, — удивленно сказал Михаил. «Она видела катер, она догадывается, что мы спасаемся бегством, и, возможно, считает нас преступниками. Но почему-то предлагает нам помощь…» — А почему…

— Вы мне понравились, — быстро перебила она. — Просто понравились, и я хочу вам помочь. — «Возможно, она рассчитывает, что комп в точности запишет наш маршрут, — подумал Михаил. — Зря».

«Если проголодаетесь, то там за креслами найдете, чего пожевать», — напутствовала Татьяна Радич, пока Михаил с Илли забирались по очереди в маленькую кабину. Михаил оказался за рулем и, уже стартуя, вспомнил, что так и не выяснил пока своего географического местоположения. «Надо будет посмотреть в компьютере „бычка“, — подумал он и махнул на прощание рукой хозяйке и совсем уже увядшему, как фиалка на морозе, Бельмонду.

Поднявшись над гостиницей, Михаил сделал над ней как бы прощальный круг, а сам в это время уже залез в компьютер и определялся с местом и их будущим направлением. Они действительно находились в средней полосе, до столицы отсюда было девятьсот с лишним километров. Михаил принял решение лететь в Москву — крупнейший российский мегаполис, где легко затеряться двум обычным молодым людям. Он сказал об этом Илли, она, подумав, пожала плечами и кивнула:

— Хорошо. Полетим в Москву. — Он понимал, что она растеряна и просто не знает, что делать дальше на этой чужой для нее планете, но старается этого не показать.

Положив «бычка» на курс, Михаил поручил дальнейшее управление автоматике и полез за сиденья в поисках продуктов. Снаружи вечерело, путь им предстоял неблизкий, и ему предстояло сервировать их первый ужин наедине. Михаил предчувствовал, что состоять этот романтический ужин будет все из тех же неромантических консервов. Он проклял свое невезение, когда не нашел позади кресел ящика с консервами, и не сразу поверил в свое счастье, обнаружив вмонтированную в заднюю стенку кабины «стряпуху» — портативный кухонный автомат. Спинка его кресла уехала под сиденье, он врубил «стряпуху» и проглядел загоревшийся рядом с класс виатурой небогатый перечень блюд: всего три вида, но все с интригующими названиями, и два напитка — чай и пиво. Он заказал для начала «Грибную рапсодию» — столько в последнее время думал о грибах, пора наконец их поесть. «Стряпуха» подмигнула ему красным глазом: «Рапсодию, мол, тебе подавай? А нету!» — «А подать мне тогда „Хрустящие кораблики!“ — „Перебьешься!“ — нахально мигнула в ответ „стряпуха“. У него не осталось выбора. И он нажал последнее в ассортименте блюдо — „Бамбошки кучерявые“. „Стряпуха“ зажгла благосклонно зеленый глаз — то-то, мол, — и выплюнула в податчик что-то продолговато-блестящее.