Адвокат строго взглянул в угол и сказал:

– Таков порядок.

Ольга покосилась в направлении его взгляда. В углу кабинета сидела наглая девица лет восемнадцати, в дорогущем топе от «Армани» (уж Ольга-то разбиралась в таких вещах), открывавшем загорелый живот, украшенный целой гирляндой колечек, в брючках от «Черутти» и босоножках от «Кензо». Прическу и нахальство девица явно позаимствовала от «Спайс герлз», но было в ее лице еще что-то неуловимо знакомое. «Это еще кто такая?» – удивилась Ольга, но не унизилась до того, чтобы задать вопрос вслух. Однако присутствие этой девицы в адвокатской конторе вызвало у нее удивительно неприятные предчувствия.

– Итак, – начал адвокат, – сегодня, такого-то числа, в присутствии заинтересованных лиц я, член коллегии адвокатов Лившиц Александр Яковлевич, оглашаю завещание покойного Шувалова Никиты Сергеевича, составленное им в здравом уме и твердой памяти. Данным завещанием Никита Сергеевич Шувалов оставляет принадлежащую ему на правах собственности квартиру по адресу: улица Малая Конюшенная, дом шесть, своей единственной дочери Шуваловой Ларисе Никитичне.

«Так вот кто эта наглая девчонка! – поняла Ольга. – Вот почему мне показалось знакомым ее лицо. Она просто очень похожа на Никиту! Но каков мерзавец, хоть и покойник! Такой сюрприз мне после смерти приготовил!»

Адвокат продолжал:

– Также он оставляет вторую принадлежащую ему на правах собственности квартиру по адресу: Каменноостровский проспект, дом четырнадцать, квартира восемь, своей вышеназванной дочери Ларисе Шуваловой.

– Черт! – не выдержала Ольга. – Черт, черт! Это что же, мне на улицу теперь выметаться! Где ж мне жить-то?

– Ольга Михайловна, – укоризненно произнес адвокат. – Я попрошу вас соблюдать тишину.

Девица в углу нагло расхохоталась.

– Далее! – Адвокат сурово взглянул на Ларису и продолжал: – Также он оставляет своей дочери Ларисе денежные средства, находящиеся на его счетах в Сбербанке, в Балтонексим-банке и в Дрезднер-банке…

Ольга хотела было вскочить и выйти из конторы, на прощание хлопнув дверью, но какое-то смутное чувство заставило ее остаться и дослушать до конца.

– Также он оставляет своей дочери Ларисе принадлежащий ему дом в поселке Токсово вместе с земельным участком и прочими находящимися на этом участке постройками…

Также он оставляет… Принадлежащие ему автомобили «Мерседес-420», государственный номер такой-то, и «БМВ-530», государственный номер такой-то…

Также он оставляет своей дочери… принадлежащую ему на правах собственности виллу в Испании…

Также он оставляет своей дочери… квартиру на бульваре Мак-Магон в Париже…

Ольга только тихо стонала.

– Своей жене Ольге Шуваловой, – продолжал адвокат, и Ольга насторожилась, – он оставляет доставшийся ему в наследство от матери участок земли в поселке Синявино площадью ноль целых шесть сотых гектара с находящимся на нем щитовым домом размером пять на шесть метров и дровяным сараем. Подписано в присутствии адвоката Лившица и двух свидетелей. Дата, подпись.

– В поселке Синявино! – звонко произнесла Ольга в наступившей тишине. – Посреди болота! Шесть сотых гектара! Щитовой дом! Пять на шесть метров!

– Совершенно верно, – подтвердил адвокат. – Совершенно верно, Ольга Михайловна.

Ольга встала, повернулась и деревянной походкой вышла из кабинета, провожаемая наглым взглядом и тихим смехом незнакомой падчерицы.

Приехав домой, она еще по привычке говорила мысленно «домой», хотя это был уже не ее дом. Ольга достала несколько чемоданов и начала упаковывать вещи. В первую очередь шубы… Что ж, мехов ей хватит на более-менее сносную жизнь… Конечно, жить с матерью – это кошмар, лучше сразу застрелиться, но хоть деньги какие-то будут. Не бог весть что, но все-таки четырнадцать шуб, самая дешевая – шесть тысяч долларов…

В квартиру позвонили. Ольга, ожидавшая теперь от внезапных звонков только плохого, выглянула в глазок и тут же радостно открыла дверь: на площадке стоял Леопольд Моисеевич, ее «придворный» меховщик, человек, приносивший домой все эти шубы.

– Леопольд Моисеевич, душка, как вы вовремя! Я уже хотела вам звонить. Дело в том, что я решила избавиться от части своих мехов. Сами понимаете, кое-что уже вышло из моды…

– Да-да-да. Я вас понимаю, Олечка, дорогая. Тем более со смертью Никиты Сергеевича у вас возникли кое-какие проблемы…

– Да никаких особенных проблем, все в порядке, просто надо периодически менять гардероб…

– Да-да-да, я очень рад, что у вас не возникло проблем, тогда вы сможете оплатить те шубы, которые захотите оставить себе… а возможно, и что-нибудь новое… вы правы – мода меняется так быстро…

– Как – оплатить? – Ольге показалось, что у нее земля уходит из-под ног. – В каком смысле – оплатить? Вы меня, наверное, не поняли. Я хочу вам продать кое-что из своих шуб… из тех, что я у вас покупала в свое время…

Леопольд Моисеевич округлил глаза и зацокал языком:

– Да-да-да, Олечка, кто-то из нас действительно чего-то не понял. Вы считали, что те шубы, которые я вам приносил, вами куплены?

– То есть что значит – считала? Конечно, они были мной куплены! А как же иначе? Вы меня, честно говоря, удивляете!

– То есть это Никита Сергеевич вам так говорил?

– Слушайте, Леопольд Моисеевич, перестаньте меня запутывать! Объясните наконец по-человечески, что вы имеете в виду?

– Да-да-да, Олечка, что творится на свете… Правильно говорят – вот времена, вот нравы то. Хотя, конечно, о мертвых – или хорошо, или вообще помолчим, но покойный Никита Сергеевич, не тем будь помянут, оставил мне в наследство таки головную боль…

– Послушайте, прекратите мучить меня своими загадками! У меня самой от вас голова болит! О чем вы говорите?

– Об этих шубах, будь они совершенно неладны…

– Что – о шубах? Скажете вы мне наконец, в чем дело?

– Эти шубы, Олечка… Но неужели вы таки серьезно ничего не знали?

– Да говорите же наконец, старый прохиндей, а то я, честное слово, сейчас вас чем-нибудь огрею! – И Ольга действительно стала оглядываться по сторонам в поисках какого-нибудь тяжелого предмета.

– Да-да-да, не нужно ничего такого искать, а то вы уже напугали старика! Я просто боюсь сказать, а то у вас на лице такое опасное выражение… Давайте я вам лучше покажу ту бумагу…

– Какую еще бумагу? – Ольга надвигалась на меховщика с таким грозным видом, что он побледнел и юркнул за шкаф, а оттуда дрожащей рукой протянул Ольге какой-то лист бумаги с подписями и печатями.

Ольга схватила документ и углубилась в его чтение, забыв на время о перепуганном старике.

– Что… что такое… Мы, нижеподписавшиеся… Шувалов Никита Сергеевич, именуемый в дальнейшем «Клиент», и общество с ограниченной ответственностью «Соболь» в лице… именуемое в дальнейшем «Поставщик»… заключили… в том, что… Поставщик поставляет Клиенту во временное пользование меховые изделия по выбору Клиента с целью рекламы своего товара… а Клиент со своей стороны… вернуть по первому требованию… возместить ущерб, нанесенный товарному виду изделий, из расчета…