Дуан долго смотрел на высокие деревянные конструкции и крепкие веревки. Петли, напоминавшие изуродованные глазницы Дараккара Безобразного, были пустыми уже очень, очень давно, с коронации Ино ле Спада. Пожалуй, именно это он мог считать одним из главных своих монарших достижений. Только теперь, от осознания этого, ему действительно стало немного лучше.

Проезжая по набережной в обратном направлении, Дуан встретил большую группку юношей и девушек из простолюдинов. Они шли, оживленно переговариваясь и смеясь, за ними бежали две собаки. Многие тащили за спинами или в руках какие-то мешки. Приглядевшись, Дуан убедился: среди девушек две старых подруги Розинды. Тина Тол, дочь зеленщика, и Пацара Силко, младшая сестра хозяйки одного из портовых трактиров. Наверняка были и другие. Едва узнав короля, все почтительно склонились.

— Доброго утра! Какая ранняя у вас прогулка, маар, — произнесла Тина Тол, быстро откинув со лба рыжий локон и покрепче прижав мешок к полной груди.

— То же могу сказать о вас. Куда держите путь?

Дуан, оглядывая молодых людей и девушек сверху вниз, приветливо улыбался. Ему нравились их свежие, ненапудренные, оживленные только естественным румянцем лица. Очень нравились, настолько, что становилось тоскливо.

— По домам, маар. Прилив оставил сегодня много моллюсков на берегу.

— Очень, — подтвердил какой-то юноша, кажется, сын кузнеца, и тряхнул мешком, в котором стукнулись друг о друга крупные раковины. — Успеть бы сварить да засолить, пока свежие!

— Не задерживаю. — Дуан кивнул и легонько пришпорил коня.

— Маар! — донеслось ему вдогонку.

Он обернулся.

— Маленькая Розочка… не нашлась?

На него с надеждой смотрели яркие зеленые глаза Пацары Силко, сделавшей шажок вперед. Остальные тоже насторожились. Дуан медленно покачал головой.

— Вестей нет, к сожалению.

Девушка понурила голову. Чернявый парень ободряюще положил руку ей на плечо.

— Благодарю вас. До свиданья, ваша светлость.

Дуан оборачивался на эту пеструю группку несколько раз. Утешая Пацару, остальные взяли ее в круг, некоторые даже заулыбались. А король думал о том, как не похожи они на тех, кого он вскоре увидит в Альра-Гане, пропахшем парфюмами и пустыми сплетнями. Да… он хорошо понимал, почему малышка Ро когда-то выбрала друзьями именно их. Слишком хорошо.

…Обернувшись в последний раз, Дуан услышал в толпе простолюдинов тихий смех.

* * *

Дуан легонько провел по морде Круфа пальцами.

— Скажу конюху хорошо тебя покормить.

Конь, фыркнув, требовательно ткнулся в ладонь губами. Одних обещаний ему было мало.

— Наглая морда, — проворчал король Альра’Иллы и сунул руку в карман, вспомнив, что вроде бы брал с собой колотый сахар. — Ладно, весь в меня…

Он уже нашарил белый, похожий на сыпучий известняк кусочек лакомства, когда со стороны входа в конюшню вдруг зазвучали шаги и голоса. Дуан замер, а в следующее мгновение, проворно захлопнув дверцу стойла, присел на корточки возле конских ног. И только тогда — задался вопросом, зачем это сделал. Он ведь король, это его личная конюшня и его лошади; вообще-то наоборот, все сюда заходящие без его разрешения должны прятаться. Но сказалась устоявшаяся привычка: если на суше пиратам «Ласарры» требовались кони, как правило, их крали. Впрочем, Дуан предпочитал звать это действо словом «одалживали».

Шаги зазвучали ближе, человеческие и лошадиные. Скрипнули открываемые дверцы, потом все ненадолго стихло. Дуан уже хотел выпрямиться и показаться незваным гостям: ему было, в принципе, плевать, в каком виде его застанут и насколько это будет глупо. Но услышанный и мгновенно узнанный голос наоборот заставил затаить дыхание и замереть.

— Нужно сказать конюхам, чтобы расседлали. Это наш король не против сам повозиться в грязи.

Дуан быстро обшарил деревянную створку и отыскал проеденную какими-то насекомыми сквозную дыру. К ней он прильнул вплотную, старательно щуря глаз и пытаясь что-нибудь высмотреть. Голос приблизился.

— Славные лошадки. Жаль, они так и не стали моими. Ну да ничего, зато у меня есть ты. А ну-ка иди сюда!

Первым, что Дуан сумел увидеть, было зелено-синее платье для верховой езды, точнее, та его часть, что находилась ниже пояса. А еще — унизанные золотыми кольцами мужские руки, на эту самую часть легшие, принявшиеся с удовольствием ее мять. Женщина звонко засмеялась.

— Перестаньте, маар. А если кто-то зайдет?

Дуан осторожно привстал, глянул поверх створки и снова сел. Этого хватило, чтобы убедиться в своей догадке: на другом конце конюшни, у стены, стояли советник по Безопасности Габо ле Вьор и одна из тех черноволосых камеристок, которыми в изобилии окружала себя Розинда. Конкретно эта особа, кажется, сопровождала принцессу на охотах и лошадиных прогулках и хранила запасные ключи от некоторых стойл. Наверняка отличная наездница.

Руки Советника продолжали блуждать по телу хихикавшей и изгибавшейся девушки. Дуан закатил глаза и легонько стукнулся лбом о створку. Он искренне надеялся, что даже если парочке приглянется кучка сена в дальнем углу, советника в силу возраста и сидячего образа жизни не хватит на слишком долгие любовные утехи.

Конь тем временем, видимо, встревожился за Дуана, потому что ткнул его носом в макушку. Вздрогнув и с трудом не подскочив на месте, тот протянул назад раскрытую ладонь и прошипел:

— Только не шуми.

Круф был смышленым конем. Вряд ли он понял сказанное, но жевать сахар начал молча, со всей доступной ему невозмутимостью. Дуан опять прильнул к дыре в деревянной створке. Двое стояли на прежнем месте; девушка по-прежнему игриво сопротивлялась:

— Ну-у, мне не поздоровится!

— Да брось. Юный Ино тот еще добряк, если опустить нюансы. Порода совсем выродилась.

Дуан насторожился. Девушка, видимо, тоже заинтересовалась, потому что возразила:

— Он очень славный человек.

Советник по Безопасности хмыкнул. Его руки остановились у девушки на лопатках.

— Вряд ли король должен быть славным, моя милая, стране нужна рука потверже. Голова Ино ле Спада забита глупыми мальчишествами, как и когда он пропал.

— Но ведь стало так тихо и хорошо…

— А скоро будет еще тише, когда он вернет в закон пиратов и все забудут, как мы устрашали их!

— Вернет пиратов?

Камеристка ахнула. Правда, трудно было понять, произошло ли это потому, что она удивилась, или потому, что пальцы советника приподняли ее подол и скользнули под него.

— Именно так. Впрочем, я еще надеюсь, он передумает.

Дуан усмехнулся про себя и покачал головой. Вторая рука советника потянулась к шнуровке на спине камеристки.