— Да, пожалуй… Это мне в голову не приходило, — задумчиво произнесла Эдвина. — Марго могла просто освободить себе час для встречи с Джози или с кем угодно другим, если уж на то пошло. И вряд ли это вызвало бы какие-нибудь сложности после, да? Если бы кто-нибудь все же заметил, что Анжела не делала ей массаж, то просто могла бы сказать, что попросила ее или велела Конраду или Уильяму передать Анжеле, и дожидалась ее. Это вполне в ее стиле.

— Но ты ее не поняла, значит, встрече можно было помешать или же поймать убийцу по горячим следам, если бы ты сразу спустилась. Но ты этого не сделала, а наоборот, пошла наверх.

Эдвина подняла на нее бесстрастный взгляд.

— Да, наверх. Вряд ли я могла знать, в чем дело, верно?

— Да не будь ты, черт возьми, идиоткой, я же совсем другое имела в виду! Но в любом случае как Джози, так и кто угодно другой вполне могли зайти к ней сразу после твоего ухода, убить и почти не опоздать на коктейли. А не передай ты ее просьбу Алистеру, тело вообще не нашли бы по меньшей мере до обеда. Хотя, конечно, особого значения это бы уже не имело, разве что больше стало бы подозреваемых.

— В этом случае потребовалось бы очень точно рассчитать время. Чертовски рискованно.

— Возможно, — подперев рукой подбородок, продолжила размышления Берди. — И мы не должны забывать, что это в любом случае всего лишь предположение. Такой сценарий имеет право на существование, если убийца — Джози. Но после того как ты вошла в гостиную и всем сообщила, где Марго, выходили многие. Невозможно сказать, что убийство не совершили в это время, как мы думали сначала. О боже!

— Кто-то идет, — внезапно предупредила Эдвина, глядя поверх ее плеча.

Берди обернулась и увидела Алистера, шагавшего через холл к кабинету. Он выглядел встревоженным, губы крепко сжаты, то и дело испуганно озирался по сторонам, хотя никто за ним не шел. Дойдя до кабинета, он неуверенно потоптался на пороге, сощурившись от яркого света и похлопав густыми светлыми ресницами, и резко спросил:

— Что происходит? О чем вы говорили с Джози, если она вернулась бледная как смерть и никому не сказала ни слова? Ведь она была тут, с вами, верно?

— А как там остальные? — проигнорировала его вопрос Берди. — Спят?

— Разумеется, нет! — с отчаянием покачал головой Алистер. — Шепчутся, высказывают предположения одно страшнее другого, чем сводят с ума и себя, и меня, — во всяком случае, Уильям и Белинда. Конрад просто сидит. Мне кажется, что все это слишком затянулось. Их всех просто необходимо отпустить.

— Ни в коем случае! — отрезала Берди. — Бетти Хиндер еще не позвонила сверху?

Бледное лицо Алистера внезапно охватила краска гнева, и он, делая шаг в комнату, прошипел:

— Вы это прекращайте! Ответьте-ка лучше мне сами на несколько вопросов, а? Что тут происходит? Почему вы сидите тут, а не со всеми? Что вы наговорили Джози?

Взгляд его упал на бухгалтерские книги и документы, лежавшие перед Эдвиной, и он с подозрением прищурился:

— И зачем вам вдруг потребовалось проверять все это прямо сейчас? Не верю, что это не могло подождать до утра… разве что у вас есть еще какая-то причина. Какая?

Эдвина неопределенно пожала плечами, и Алистер в бешенстве обрушился на Берди:

— Вы ведете себя так, как будто что-то недоговариваете! Почему я не могу отпустить всех спать? Они до смерти устали. Если нет особых причин, до сих пор заставлять их бодрствовать, так? Разве только вам известно что-то такое, чего не знаю…

— Что вы имеете в виду? — спросила Берди со скучающим видом.

Он замялся.

— Вы… вы могли… по какой-то причине подумать, что это не Хелен, а кто-то из нас, поэтому и заставляете нас бодрствовать и держаться вместе на случай…

Его голос оборвался, лицо сильно побледнело, глаза покраснели, и он опять захлопал ресницами.

Берди негромко спросила:

— Вы сказали об этом остальным?

— Конечно, нет! — Алистер покачнулся и схватился за дверную ручку, чтобы удержать равновесие. — Но мне вы обязаны рассказать, что происходит! Это мой дом — мой, понимаете? И мои люди. Мой партнер и одна из моих сотрудниц погибли. Вы не можете держать меня в неведении. Не можете!

И Берди приняла решение: подошла к Алистеру, взяла за руку и подвела к креслу.

— Похоже, копы лаяли не на то дерево. Хелен не могла убить Анжелу, потому что подвернула лодыжку и едва ковыляла. Она бы просто не успела: мы проверили это по минутам.

Алистер был буквально ошеломлен известием: растерянность на его лице стремительно сменилась паникой.

— Хелен… я забыл… она же подвернула ногу на лестнице. Все так плохо? Как же я мог забыть?

Он прижал трясущуюся руку ко лбу, и в этот момент на столе зазвонил телефон. Эдвина взяла трубку, поднесла к уху, и, выслушав, отрывисто бросила:

— Миссис Хиндер.

Берди схватила протянутую ей трубку.

— Этот ваш Тоби зашевелился, — завибрировал в ухе пронзительный голос миссис Хиндер. — Ты просила сообщить.

— Уже иду! Не давайте ему снова заснуть, Бетти! Пожалуйста, постарайтесь, это жизненно важно!

Берди швырнула трубку на рычаг и метнулась было к двери, но тут ей в голову пришла новая мысль, и она резко повернулась:

— Вы оба возвращайтесь к остальным и ждите там! Ничего не случится, пока вы все держитесь вместе. И смотрите, чтобы никто никуда не ходил в одиночку, даже в туалет.

— Берди… — начала было Эдвина, но та отмахнулась от нее и исчезла.

Перескакивая через две ступеньки, Берди думала: замечательно вот так, решительно, обращаться с остальными, но что, черт побери, она делает на самом деле? Бежит к Тоби, потому что сама справиться не может, — вот что. Во всем этом нет ни складу ни ладу — вот в чем беда. Никакой системы. Ничто не сходится.

Берди нетерпеливо похлопала себя по щекам. Господи, как же она устала! Так, что больше не в состоянии думать! И столько времени потеряно! Ну как можно было поверить, что кто-то шантажировал Марго, какие бы обрывки свидетельств ни указывали на это? Марго убита. Шантажисты не убивают своих жертв, те полезны им только живыми. А вот жертвы убивают шантажистов, чтобы прекратить мучения. Марго была шантажисткой: шантажировала мужа Джози. И Марго убита. Но в случае с Джози мучения прекратились. Необходимость в убийстве отпала. Значит, месть? Может, если… Берди заставила себя перестать думать об этом. "Держись главного. Обдумай все хорошенько", — приказала она себе и, остановившись наверху, вцепилась в перила и заставила себя сосредоточиться.

Марго потеряла доход, который привыкла получать от мужа Джози. А еще… сэр Артур Лонгли. Он писал Марго регулярно — каждый месяц неукоснительно, как гордо заявил Уильям. Весьма необычно для его возраста. Если, конечно, к каждому письмецу сэра Артур не прикладывался чек, если не был очередной жертвой — в его случае жертвой, отпущенной на свободу смертью. Он умер год назад и оставил гораздо меньше денег, чем ожидалось.