Ситуация с разделом рязанских земель и доходов на трети объясняет определение «весь» при Романцеве и еще двух промысловых территориях. Доходы с них не делились по жеребьям, как например доходы с рыбных ловель по Дону, «мордвы деленой» или Переяславля-Рязанского, треть которых получал Федор Васильевич, а две трети Иван Васильевич, а уходили целиком в пользу одного из князей. Младшему рязанскому князю в результате раздела достался «Тешев весь» т. е. треть, старшему – «Романцев весь» и «Братилов весь» т. е. две трети.

Договор рязанских князей 1496 г., как видим, в отличие от московско-рязанского докончания 1483 г. ничего не говорит о местоположении Романцева, но сообщает о хозяйственной «специализации» территории – это были бортные угодья рязанского великокняжеского дома, несомненно существовавшие здесь и ранее, до перехода верхнедонского правобережья к Москве. Возможно отмежевание московским дядей «Романцева с уездом» великому князю рязанскому Ивану Васильевичу в первой половине 1483 г. как-то учитывало прежние традиции административной организации рязанских владений на Верхнем Дону «домосковского» периода, нам не известные.

В историографии существует три предложения по локализации Романцева XV в. При этом, каким-то неясным образом в двух из них незамеченными оказались недвусмысленные указания текста докончания 1483 г., в одном случае на правобережное расположение Романцева, в другом – на очевидную географическую близость последнего Ельцу и Красивой Мече.

Д. И. Иловайский, первым отметивший тождество Романцева грамот 1483 и 1496 гг., поместил его «по смыслу» на левом берегу Дона, «между Воронежем и Донцом». Историк мотивировал левобережную локализацию Романцева тем, что здесь в XVII в. документально зафиксированы несколько топонимов «Романово», а также Тешев, известный по выше цитированной грамоте 1496 г.

Д. И. Иловайскому было хорошо известно, что на левом берегу Дона, по р. Воронеж, много позднее московско-рязанских докончаний конца XV в., размещалась вотчина боярина И. И. Романова, Романовская волость с центром в Романовом городке[697], появившаяся здесь не ранее конца XVI в, скорее всего после Смуты[698]. В Разрядном приказе, который «ведал» в XVI–XVII вв. пограничные крепости русских «украин», в 1628 г. рассматривалась жалоба жителей Лебедяни на соседа-вотчинника, младшего брата патриарха Филарета и дядю царя Михаила Федоровича[699], и в приказном деле, ведшемся по факту жалобы, действительно присутствуют топонимы, производные от фамилии «Романов».

Что касается Тешева XVII в.,[700] то местоположение одного из однокоренных топонимов, «Тешевского леса» указано достаточно точно, «к верх речки Репца»[701] то есть р. Репец, левого притока Дона выше р. Воронеж[702]. «Тешев весь» рязанского князя Федора Васильевча раздела 1496 г., несомненно, действительно находился на левом берегу Дона, в XVII в. принадлежа Романовской волости. Однако экстраполировать ситуацию с Тешевом на «Романцев весь», аргументируя его локализацию на левобережье Дона только этим соседством топонимов в тексте договорной грамоты рязанских князей, все-таки, слишком смелое допущение.

Вообще надо отметить, что топонимы «Романово» и «Романцево», равно как и производные от первого и второго, не тождественны и с древнейших времен существуют параллельно[703]. Созвучие (но, повторимся, не тождество) производных от фамилии боярина Романова топонимов XVII в. донского левобережья с очевидно правобережным Романцевом XV в., казалось бы, вполне случайное, ввело в заблуждение не одного Д. И. Иловайского.

В известном справочнике П. П. Семенова, например, указаны топонимы сходного корня, в XVII в. части «вотчины боярина Романова». Они находятся на левом берегу Дона и по тогдашнему административному делению принадлежат Тамбовской губернии. При этом один из них уверенно провозглашается Романцевом XV в. – это «село Романово Лебедянского уезда, упомянутое под именем городка (? – А. Л.) Романцева в договоре Москвы с Рязанью 1483 г.»[704]. В литературе XIX – начала XX вв. тамбовское с. Романово с Романцевом докончания 1483 г. идентифицруется довольно уверенно[705].

Иную версию расположения Романцева предложил В. И. Дебольский, весьма, впрочем, предположительно поместивший его много выше по Дону и Ельца, и Красивой Мечи, «может быть, в Епифанском уезде Тульской губернии»[706].