Свенсон всей своей массой налег на солдата, потом внезапным рывком ухватил его за мундир и швырнул с пирса к баркасу. Солдат перелетел над полоской воды и упал на борт баркаса, отчего тот сильно накренился. Прошел всего один жуткий миг — солдат беспомощно замахал руками, ноги его молотили воду, а гробы заскользили в его направлении. Солдат поднял руки, когда первый гроб ударил его, неумолимо сбросив с баркаса в воду. Потом второй гроб ударился о первый, а баркас наклонился настолько, что оба человека графа упали на гробы. От этого плоскодонный баркас накренился еще больше и наконец перевернулся совсем, а трое людей вместе с гробами оказались под ним.

Свенсон бросился к дорожке. Оставшийся солдат обеими руками ухватил пробегавшего мимо него Свенсона за шинель. Свенсон развернулся, пытаясь освободиться. Он слышал плеск воды, крики Блаха. Солдат был моложе и сильнее Свенсона — они боролись, поворачивая друг друга то в одну, то в другую сторону. Солдату на мгновение удалось схватить доктора за горло. Увидев уголком глаза, что Блах поднял пистолет, Свенсон отчаянным рывком развернулся, загородившись солдатом от Блаха. В ушах у него раздался громкий треск, а его лицо оросило что-то влажное, теплое. Солдат свалился к его ногам — голова его с одной стороны превратилась в кровавое месиво. Свенсон отер глаза от крови и увидел, как Франсис Ксонк отвешивает майору Блаху звонкую пощечину; из пистолета Блаха шел дымок.

— Вы, идиот!

Свенсон посмотрел вниз — его ноги запутались в шинели упавшего солдата. Он вытащил саблю убитого и увидел, как Ксонк поспешно отступил. Свенсон повернулся в сторону Блаха на звук взводимого курка.

— Если мы все равно нашумели, — сказал Блах, — новый выстрел уже не принесет вреда…

— Майор! Майор, в этом нет нужды, — свирепо зашипел Ксонк.

Свенсон видел, что Блах собирается стрелять. Вскрикнув, он, словно это было копье, швырнул саблю в их направлении — она полетела, вертясь в воздухе, а он побежал прочь. Он услышал крик их обоих, потом лязг сабли о камни; он понятия не имел, успели они отскочить в сторону или нет. Единственное, о чем он думал, — как ему поскорее убежать от них. Он продолжал нестись по неровным камням, скользким от утренней росы; за стуком собственных сапог он не слышал, есть ли за ним погоня. Он преодолел приблизительно половину пути по дорожке, когда увидел двух человек, спускающихся сверху с тележкой. Тележка была нагружена цепями, и двое везли ее, каждый держась за одну ручку. Он не решился замедлить бег, но сердце у него упало, когда они увидели его и тут же припустили рысцой, на лицах обоих заиграла широкая улыбка. Они всё увеличивали скорость, и из тележки начали вываливаться цепи, падая на землю по сторонам. Метрах в пяти от Свенсона они отпустили тележку. Свенсон метнулся к забору слева, ухватился за верхушку, подтянул ноги. Тележка ударилась о забор под ним, отскочила и покатилась, набирая скорость, дальше вниз. Сделав отчаянное усилие, Свенсон перебросил себя через ограду и свалился на груду ящиков и мусора.

* * *

Он не ушибся при падении, хотя и приземлился на спину и, прежде чем подняться, неуклюже подрыгал ногами в воздухе. Он услышал по другую сторону ограды звук переворачивающейся тележки и новые крики — могла она врезаться в Ксонка или Блаха? Свенсон перекатился на колени и увидел, как раскачивается над ним забор — один из людей, отправившихся за цепями, перепрыгнул через него. Когда тот, приземлившись, согнулся на мгновение пополам, Свенсон выдернул из грязи толстую доску, ухватил ее обеими руками и изо всех сил нанес удар, который пришелся рядом с запястьем руки, державшей пистолет; удар был сильный — Свенсон почувствовал, как захрустели кости. Человек вскрикнул, пистолет упал на землю. Свенсон ударил еще раз — теперь по лицу, — тот охнул, скорчился и со стоном упал под ограду, свернувшись калачиком. Ограда снова заходила — через нее перелезал второй человек, кативший тачку. Свенсон прыгнул к револьверу — это было его собственное оружие — и, оставаясь на коленях, поднял взгляд. Противник сидел наверху, перекинув на эту сторону одну ногу, и с тревогой смотрел вниз. Свенсон выстрелил — в человека он не попал, но расщепил одну из досок, и тот исчез из вида. Мгновение спустя из щели между досками показалась сверкающая сталь сабли, пронзившая воздух в нескольких дюймах от головы Свенсона. Он отскочил назад на четвереньках, двигаясь как краб, а клинок несколько раз скользнул туда-сюда сквозь щели в заборе, пытаясь достать его. Сквозь щели же он видел очертания фигур с той стороны и снова выстрелил. Кто-то выстрелил в него в ответ — три раза один за другим; пули взметнули грязь рядом с ним. Свенсон ответил двумя выстрелами наугад и, метнувшись в сторону, побежал со всех ног.

Только теперь он увидел, что двор примыкает к разрушенному дому, у которого сломаны окна и отсутствует крыша, задняя дверь сорвана с петель. В двери и оконных рамах виднелись лица. Свенсон бросился в их направлении, пытаясь на ходу сообразить, кто это такие — дети, пожилые мужчины, женщины? Кожа у них была цвета чая с молоком, волосы черные, одежды цветастые, хотя и изношенные. Он поднял пистолет, направляя ствол в небо.

— Извините… прошу прощения… пожалуйста… осторожнее.

Он метнулся в дверь, и люди вокруг расступились, он оглянулся на миг, увидел движение на ограде — через нее переваливались люди. Он нырнул вперед в темноту комнат, перепрыгивая через кастрюли, клети, кипы белья, стараясь ни на что и ни на кого не наступить, он чуть не задохнулся от запахов стольких тел в тесном пространстве, от открытого огня, от острых приправ, названия которых даже не знал. Позади раздался выстрел, и его лицо оцарапала щепка. Он сморщился, почувствовав кровь, и чуть не наступил на ребенка — где, черт побери, тут дверь на улицу? Он бежал из одной двери в другую, напрягаясь изо всех сил, перепрыгнул через горящую жаровню. Увидел перед собой двойные обшарпанные двери в главном коридоре и услышал крики своих преследователей — они уже были в доме. Он кинулся к дверям, но они оказались наглухо заколочены гвоздями — конечно же, ведь дом был нежилой. Он метнулся назад в поисках окна, ведущего на улицу. Раздался еще выстрел — он не знал откуда, — и он услышал неприятный свист пули рядом с его ухом. Отбросив в сторону занавеску, он наткнулся на чью-то кровать — закричавшая женщина, взбешенный мужчина. Ноги его запутались в их тряпье, но взгляд его был прикован к другой занавеске, прибитой к стене. Свенсон бросился к ней и откинул ее. К счастью, в окне, прикрытом холстом, не было стекла. Он выпрыгнул в окно, защищая руками голову, и неловко приземлился — распростерся лицом вниз на мостовой, его револьвер запрыгал по камням.

Свенсон с трудом поднялся на ноги — руки его были расцарапаны, одно колено ободрано, лодыжка ныла от боли. Он нагнулся, чтобы поднять пистолет, и в этот момент из окна прогремел еще один выстрел. Он повернулся и увидел Блаха, одной рукой прижимавшего к лицу окровавленный платок, а другой — направлявшего на него дымящийся револьвер. Свенсон не мог двигаться достаточно быстро. Блах нажал на спусковой крючок, глаза его горели ненавистью. Боек ударил в пустую камеру. Блах выругался и, откинув барабан, принялся выкидывать в окно гильзы, другой рукой извлекая из кармана новые патроны. Свенсон подобрал свой пистолет и побежал.