Тот не стал отрицать, что слышал такой разговор. Но этому возразил руководитель операции: приказ по дивизии о вступлении начштаба в должность еще не проведен. Действительно, начальник штаба дивизии подполковник Химич прибыл в Кабул накануне операции и на все происходящее, в том числе и на стрельбу, смотрел широко открытыми глазами – как посторонний наблюдатель. «Да, надо же в такое хреновое положение вляпаться!» – подумал разведчик.

– Вот что, Дубинин. Если что-то случится с разведчиками, пойдешь под суд. Понял меня?

– Так точно.

В таком случае что-то возражать начальнику было занятием бесполезным. Разведчик немного задумался, а затем решительно подошел к телефону и вызвал на связь командира роты.

– Как у тебя обстановка?

– Уже успели немного повоевать, – ответил ротный. – Одну небольшую отходящую группу из трех человек уничтожили.

– Слушай меня внимательно. Больше никаких действий не предпринимай. Оставайтесь на месте, сейчас за вами вылетаю, – приказал Дубинин и тут же обратился к руководителю операции:

– Товарищ полковник, можно для эвакуации разведчиков воспользоваться вертолетами?

– Они в вашем полном распоряжении, – ответил замкомдив.

Через несколько минут пара «вертушек», поднимая клубы пыли, оторвалась от земли и ушла за разведчиками. И вот уже издалека стала просматриваться вершина, на которой находились разведчики, и оранжевое пятно для обозначения места посадки вертолета. Первый вертолет без всяких маневров сразу плюхнулся на обозначенную площадку и забрал в свое чрево часть разведчиков, поднялся в воздух и занял место патруля. Вторая машина тут же приземлилась, забрала остальных разведчиков и тоже ушла вверх. Дубинин находился в первой машине, через иллюминаторы наблюдал, как разведчики пулей заскакивали вовнутрь вертолета, и восхищался их сноровкой. В это время техник что-то громко ему крикнул на ухо и показал пальцем в сторону виноградного поля, которое было по курсу полета.

– Ничего не вижу! – крикнул в ответ разведчик.

– Да вот же! – и техник снова ткнул пальцем в виноградник.

На этот раз Дубинин увидел бегущих «духов», их было пятеро. Вдруг вертолет резко наклонился к земле, и около иллюминатора возникло пламя от уходящих к земле реактивных снарядов. От неожиданности разведчик резко откинул голову от иллюминатора, но продолжал следить за полетом снарядов. Несколько снарядов взорвалось почти рядом с бегущими мятежниками. Второй вертолет тоже выпустил несколько снарядов по «духам». Обе машины сделали крутой вираж и пошли на второй заход. Но в поле к этому моменту был только один человек, и было заметно, что он стреляет по вертолету. Пилоты вошли в азарт и выпустили по нему несколько очередей снарядами, а техник из пулемета, но все мимо. И только очередь из второй машины полностью накрыла «духа». Левый пилот показал большим пальцем правой руки жест, который обозначал «мы их сделали». Такое, да еще с высоты птичьего полета, начальник разведки наблюдал впервые. На все ушло не более 20 минут, и разведчики снова оказались около командного пункта. Дубинин, придерживая рукой панаму, вышел из вертолета, отошел от него на несколько метров и стал наблюдать за десантированием бойцов. Те, также придерживая каски и панамы, быстро отбегали от работающих винтов вертолета. Затем он подозвал ротного, отдал ему какое-то распоряжение и пошел к Бочарову на доклад. Разведчик стал докладывать, что рота уже около командного пункта и о том, что в винограднике пилоты уничтожили небольшую группу мятежников. Однако замкомдив сделал вид, что серьезного ничего не произошло, и продолжал разговаривать с кем-то по телефону.

– Ну и как это понимать? – буркнул начальник разведки. Все же следующую свою фразу он произнес не вслух, а про себя: «Боязнь некоторых начальников взять на себя ответственность иногда приводит к срыву боевой задачи».

Тем не менее этот случай послужил разведчику неплохим уроком на будущее. Для самого себя он завел журнал учета боевых распоряжений и однажды доказал Бочарову свою правоту перед командиром дивизии Ярыгиным. В той ситуации комдив, как хороший дипломат, чтобы спасти честь мундира своего заместителя, развел обе стороны по углам и примирил.

На следующее утро батальоны поднялись выше в горы, и сопротивление мятежников стало более яростным. Наступление десантников активно поддерживали авиация и артиллерия. До обеда артиллерия по просьбе комбатов выпустила по горам несколько сотен снарядов. Начальник артиллерии от беспрерывных команд даже немного подсадил свой голос, но продолжал хрипло командовать, управляя огнем артиллерии. Выше в горах авианаводчики наводили на позиции «духов» вертолеты. Расстреляв весь боезапас, те уходили на базу, чтобы снова вернуться и продолжить обстреливать позиции мятежников, не давая им возможности перейти в другую провинцию. Командный пункт оперативной группы тоже переместился вплотную к горам, и здесь офицерам хватило работы по горло. Кто-то передавал распоряжение комбату, кто-то просил другого комбата отвести подразделения на безопасное удаление, потому что начнет работать артиллерия, дежурный офицер протягивал трубку Бочарову со словами: «Вас просит комдив», – и так продолжалось долго, пока солнце не спряталось за далекими горами. Комбат 317-го полка доложил, что встретил серьезное сопротивление противника; дальнейшему продвижению подразделений мешает огонь крупнокалиберных пулеметов, которые находятся в капитальных укрытиях. Как только роты начинают движение, тут же «духи» из-за укрытия по самодельным рельсам выкатывают пулеметы и открывают шквальный огонь. Но как только по ним начинают работать вертолеты или артиллерия, они их откатывают обратно в укрытие. Так продолжалось около часа, и роты смогли продвинуться не более чем на сотню метров. Это был настоящий укрепрайон, заранее подготовленный мятежниками на Трехголовой горе: каким-то образом до сегодняшнего момента им удавалось его скрывать от «шурави». Стало темнеть, вспышки от пулеметов легко засекались артиллерийскими наблюдателями, и тогда по команде Грехнева в сторону вспышек улетало несколько снарядов. Одну такую укрепленную позицию артиллеристам удалось раздолбать: и не только позицию, но и «духов» на ней. Об удачном огневом налете начальник артиллерии доложил Бочарову, но две оставшиеся позиции продолжали сдерживать продвижение подразделений вперед. Тогда замкомдив приказал комбату отвести подразделения вниз, а полковым разведчикам в течение темного времени найти и уничтожить позиции, чтобы с утра батальон продолжил выполнять боевую задачу. Начальник разведки пробовал было опротестовать решение руководителя операции, но безуспешно. «Только ночью и только разведчики – и все» – таков был приказ.

Грехнев дал команду артиллерии прекратить огонь по горам. Разведчики начали медленный и осторожный маневр на горе. Где-то около часа ночи им удалось бесшумно подползти к пулемету, который находился рядом с пещерой. В самой пещере отдыхало около десятка мятежников, а непосредственно у пулемета дремали два охранника. По команде ротного в пещеру полетело несколько гранат, а затем был открыт огонь из автоматов. Когда с противником было покончено, разведчики, насколько позволяла темнота, осмотрели позицию и были удивлены изобретательству «духов». Прямо из пещеры установленный на станину с колесиками пулемет в угрожаемый период выкатывали по самодельным рельсам метров на семь и стреляли по наступающим. Рельсы были изготовлены из толстого железного уголка. Все выглядело примитивно, но очень даже практично. Пулемет с трудом, но все же удалось демонтировать. Весил он больше 20 килограммов, но вещественное доказательство надо было принести и показать начальству, а то еще, не дай бог, не поверят. У разведчиков было несколько приподнятое настроение: задание уже наполовину выполнено. Ротный обо всем доложил вниз начальнику разведки и получил (как бы в задаток) благодарность за добытый трофей. Но он помнил, что есть еще один пулемет, который нужно выследить и уничтожить. «А как его найти после такого шума? – подумал ротный. – В темноте ни хрена не видно, и даже трудно себе представить, где эта проклятая огневая точка. Надо хотя бы примерно определиться в этой кромешной тьме, где третья высотка на этой горе». И вдруг как будто Всевышний услышал голос десантника: правее от них метрах в трехстах с грохотом устремилась вниз короткая пунктирная линия зеленовато-желтого цвета. Разведчики прижались к камням.