– Ключ ни в коем случае нельзя поворачивать, только вставить бородкой вниз, – пояснил Рихард, вставил ключ, и кусок стены между опорными колоннами со скрипом отъехал в сторону. – Прошу прощения, ваша светлость, механизм давно не смазывали. Если вы пожелаете пользоваться старой лабораторией, сегодня же все будет приведено в порядок.

Стоило Рихарду ступить в подземный ход, как потолок слабо засветился. Задрав голову, Ринка обнаружила на арочном каменном своде пятна, похожие на обыкновенную серую плесень, только светящуюся… и ползающую. Пятна медленно, почти незаметно отползали на самый верх, подальше от незваных гостей.

Впрочем, гости в лице Магды тоже явно желали оказаться подальше от пятен, так что Ринке пришлось взять перепуганную бедняжку за руку, иначе бы она наверняка хлопнулась в обморок.

«Надо на обратном пути взять пробу», – решила Ринка и думать забыла про светящуюся плесень, потому что плавно уходящий вниз изогнутый коридор закончился тяжелой деревянной дверью с коваными накладками в виде стилизованных драконов.

– Сюда, ваша светлость. – Рихард открыл дверь в пещеру Али-Бабы.

В настоящую лабораторию. Светлую, просторную, с чистыми металлическими и мраморными столами, раковинами, перегонными кубами, полными шкафами реторт и флаконов, с чашками Петри и микроскопом…

– Обалдеть, – прокомментировала Ринка, поставила кувшин с жуком на стол и бросилась исследовать ближайший шкаф. – Рихард, это ты следил за чистотой?

– Да, ваша светлость. Хозяин велел присматривать за его лабораторией, и я присматривал.

– Хозяин? – Ринка сникла. – Так это тоже лаборатория Людвига?

– Нет. Эту лабораторию построил второй герцог Бастельеро. А восемнадцать лет назад дядя герра Людвига оборудовал еще одну лабораторию в доме. Об этой герр Людвиг даже не знает.

– Почему?

– Он никогда не спрашивал.

Ринка только покачала головой. Все же Рихард иногда очень странный.

– Жаль, что сюда нельзя попасть из дома.

– Можно, ваша светлость. Второй ход ведет в кладовую близ кухни. Вон та дверь между шкафами.

– Рихард, ты… ты просто прелесть! Вот!

– Я знаю, ваша светлость.

– И ты не расскажешь Людвигу?

– Маловероятно, что герр Людвиг спросит о старой лаборатории, – чопорно поклонился дворецкий.

Следующим номером программы было устройство гнезда для яйца. Держать его в собственной спальне Ринка опасалась – мало ли некромант его почувствует! И, упаси Ктулху, отберет! Нет уж. Хочет дракончика – пусть сам добывает. Другого. А этот – мой.

Яйцо, отобранное у Магды, довольно замурлыкало. Похоже, ему понравилось гнездо из корзины, найденной тут же, в лаборатории, и Ринкиной шали. Пока Ринка размышляла, как бы устроить обогрев, в корзину залезла Собака и улеглась вокруг яйца.

– Кошка-наседка, новый вид млеколакающих и яйцекрадущих.

Собака приоткрыла один голубой глаз, скептически посмотрела на Ринку и положила голову на лапы с видом «я здесь живу». А Ринка погладила яйцо, уж очень приятным на ощупь оно было. Теплое, шелковистое. Мурлыкающее.

– Ой, что это? – Пальцы нащупали какое-то горячее уплотнение.

Повернув яйцо, Ринка обнаружила прилипшую к нему красную чешуйку размером с копейку. Не успев подумать, тут же ее сковырнула, поднесла поближе – рассмотреть…

Яйцо жалобно заскулило, а Собака подняла голову и глянула недовольно и презрительно. Мол, что за фокусы?

Ринка погладила яйцо, желая его успокоить. Наверное, ему было больно, когда она снимала прилипшую чешуйку?..

«Холодно!» – донеслось до нее. Не голос, нет, а скорее потребность в тепле.

– Прости, малыш, я не знала. – Ринка вернула на место красную чешуйку, которая грела яйцо. Надо же, какая продуманная система! Значит, встроенный обогрев, и ей не нужно искать настольную лампу или придумывать, как бы его согреть. Интересно, какая температура тела у взрослого дракона? Яйцо чуть теплее человеческого тела, и для него явно маловато…

Она снова потрогала яйцо. В корзине, укутанное шалью и кошкой, оно нагрелось сильнее. Градусов до сорока.

– Рихард, здесь есть термометр?

Термометр нашелся и показал сорок с половиной градусов. И яйцо, похоже, продолжало нагреваться… Так, надо срочно, немедленно провести ревизию оборудования! И реактивов! И составить план исследований!..

Через полчаса – а может быть, и через час или два – ее вернул в реальность жалобный голосок Магды:

– Мадам! Может, вам чаю принести? Небось свечерело уже!

Глянув на часы, Ринка охнула: половина пятого! Через полчаса приедет доктор Петер, а она тут… может, принять его в лаборатории, чтобы не прерываться?.. Или нет, не стоит прямо вот настолько ему доверять. Помнится, папа всегда говорил: коллег надо любить, уважать и не искушать понапрасну.

Вот и она не будет. Пусть лаборатория останется ее маленькой тайной и от Людвига, и от Петера, и от Германа… от всех, кроме Рихарда и Магды.

– Магда, чтобы о лаборатории – никому! Совсем никому! Это только наша тайна. А Рихард где?

– Так давно уже ушел, мадам. Вы были очень заняты, не заметили.

Ринка только вздохнула. Если б не Магда, она б еще часа три была очень занята и ничего бы не заметила.

– Идем домой. Где тут был ход?

– Туточки, между шкафов! – Магда обрадованно поскакала к глухой на вид стене, нажала на выщербленный камень.

Герр Петер Курт ступил на крыльцо виллы «Альбатрос», когда напольные часы ударили в пятый раз. Приехал он на обыкновенном мобиле, без магических спец-эффектов, о чем Ринка, наблюдавшая за подъездной аллеей из окна, даже немного пожалела. Интересно же!

Зато он принес подарок. Два подарка. Корзинка фиалок Ринку не слишком заинтересовала, а вот толстенькая книга, на обложке которой красовалось золотое название «Пространство. Основы» – просто-таки вызвала приступ восторга.

– Думаю, вам будет интересно, – улыбнулся ей доктор Курт, вручая книгу, и вольготно расположился в мягком кресле.

Спустя десять минут общения Ринка убедилась, что герр Петер умен, язвителен и плевать хотел на этикет. К тому же он при общении еще больше напоминал Петра – этакую повзрослевшую и улучшенную версию. И, что было совсем странно, в отличие от Петра не пытался задавить ее опытом и интеллектом.

– Рина, вы ведь позволите наедине называть вас по имени?

Конечно, позволит! А то от всех этих чопорных «ваших дорогих светлостей» уже сводит зубы.

– Можно даже на «ты». Вы намного меня старше.

– Отлично! Работа со студиозами сделала меня более демократичным. А ты можешь обращаться ко мне доктор Петер. Наедине, конечно, не будем шокировать общество студенческими вольностями. Так чем занимается твой папенька?