с эпитафией. Только в овале была уже не Мерилин Монро кисти Уорхолла, а скорее Мирей Матье. Со смоляным каре, обрамляющим лицо.

Самолет резко тронулся с места и пошел на разгон. Оказывается, будучи в шоковом состоянии, я пропустила все. И рулежку, и ожидание разрешения на взлет. От неожиданности я не удержала телефон, он упал и, как с горки, заскользил по ковру прохода куда-то в хвост – наш самолет набирал высоту. Вадим проводил телефон глазами.

– А, не жалей! Новый куплю.

– Вадик, а как ты попал на этот рейс? Откуда узнал, что я лечу в Мюнхен?

Олин брат усмехнулся.

– Я тут думал-думал… И надумал, что раз не могу тебя сделать своей женой, то могу же сделать своей персональной стюардессой? Летаю много, будет приятно видеть любимое лицо. А нужные люди везде есть. Дал свой график перелетов – и вуаля. Кстати, ты в отпуск не идешь. После Мюнхена у меня образовалось срочное дело в Калифорнии. Полетишь в Лос-Анджелес через неделю. Тебе диспетчер завтра позвонит, сообщит. И да. Держи, это тебе! – С этими словами Вадим протянул мне букет белых роз и откуда-то взявшегося плюшевого кота-уродца. – Ха, как я попал на твой рейс… Это не я попал, а ты попала.