«Здесь так же, как и в Словакии, некоторые немецкие части хотели приписать свои проступки дивизии только потому, что это было украинское, а не немецкое соединение». Можно подумать, что эсэсовская дивизия, выполнявшая «охранные» (карательные) акции, прибыла в Югославию на прогулку. Хотя тут же сам Гайке уточняет, что «главной задачей дивизии было уничтожение партизан».

Завершая группу материалов свидетельство В.-Д. Хайке, бывшего шефа штаба четырнадцатый гренадерской дивизии СС«Галичина», мы не можем не привести достаточно примечательное предисловие к одному из изданий его книги, написанной известным американским исследователем украинского интегрального национализма Джоном Армстронгом, очень авторитетным среди националистов разных оттенков в прошлом и сегодня. В этом предисловии, которое претензионо называется «Или «Легионерская политика» так безнадежен?», Д. Армстронг, в частности, ярко проясняет важные детали по инициативе создания дивизии: «Инициатива создания дивизии возникла как в немецких, так и в украинских кругах. Альфред Розенберг (рейхсминистр оккупированных восточных территорий – В.М.), которому Гитлер поручил заведование оккупированными восточными территориями, обратился к СС в марте 1943 года за помощью. Розенберг хотел привлечь Украинский центральный комитет (УЦК) к поддержке немецких военных действий, и тем окончательно ослабить намерения некоторых нацистов, которые хотели опереться исключительно на российского генерала Андрея Власова. Почти в то же время д-р Кубийович обратился к генерал-губернатору Гансу Франку с предложением создать большое украинское военное соединение. На деле это не был Франк, а его подчиненный Вехтер, имевший тесные контакты с Гиммлером, и он как раз и выступил с этим планом в пределах своего дистрикта Галичина. Это территориальные ограничения обошли фанатичную установку Гиммлера про то, что славяне вообще, а в данном случае – украинцы – не способны носить оружие. В результате новое формирование получило название «дивизия СС«Галичина», что, хотя и указывало на ограниченные территориальные рамки, но все понимали, что рекрутами будут, если не исключительно, то в подавляющем большинстве, украинцы из всех стран…»

Далее Армстронг «уточняет»: «…Инициатива украинской стороны пришла от д-ра Кубийовича, руководителя Украинского центрального комитета. Для такой задачи Кубийович имел исключительную квалификацию: полное знание немецкого языка, выдающийся географ с международной репутацией, трехлетний опыт в контактах со служащими Генерального Губернаторства. Хотя он и не представлял никакой украинской партии, но все же за свои значительные достижения пользовался у всех всеобщим уважением. Но больше всего (здесь я сошлюсь на свои личные контакты с д-ром Кубийовичем в более позднее время) он отличался большим хладнокровием, и имел здравые рассуждения. В результате его рассуждения о необходимости украинских вооруженных силах хотя, в основном, и были сделаны независимо, но требовали поддержки многих других украинских руководителей».

При этом Армстронг добавляет: «Однако самая сильная поддержка пришла от Украинской греко-католической церкви. Епископ Иосиф Слепой (позже кардинал Слепой) публично одобрил создание дивизии. Похоже, что и митрополит Андрей Шептицкий, наиболее почитаемый украинец, сделал это – в частном порядке. По их желанию о.д-р Василий Лаба стал ответственным за священников дивизии. Основным требованием Украинской греко-католической церкви для поддержки дел дивизии было то, что украинские священники, работая в дивизии, могли обеспечить молодым бойцам-новобранцам духовную и моральную опеку, и нейтрализовать все попытки нацистской индокринации… Церковь согласилась с мнением, что национальное воинское формирование необходимо для украинских интересов на долгосрочную перспективу, и поэтому поощряла добровольцев вступать в дивизию. Эта поддержка церкви способствовала также тому, что о о своем желании зачисления в дивизию начали заявлять старшие офицеры, принадлежавшие к предвоенным галицким партиям, например, к УНДО (Украинское национально-демократическое объединение – В.М.) …Получить поддержку группы Мельника (ОУН-м) было несложно. Как только Кубийович вышел с этим предложением, повстанцы ОУН-м на Волыни еще больше стали выступали против немецких оккупационных властей (автор здесь, как видим, серьезно путает, так как нет ни одного факта того, чтобы ОУН-мельниковцев выступала против немецких оккупационных властей, а, напротив, есть слишком много фактов того, что мельниковцы тесно сотрудничали с ними – В.М.). Под давлением советских партизан и конкурирующих националистических повстанцев группы Бандеры и последователи Мельника быстро теряли почву под ногами. Во времени набора в дивизию их уцелевшие партизанские силы (отдел „Хрина“, позже „Волынский легион самообороны“) согласились поступить на немецкий службу. Впоследствии, как пишет майор Хайке, Волынский легион противился его включению в дивизию. Однако в середине 1943 года ОУН-м полностью была согласна с набором в дивизию. Действительно, фракция Мельника сама пришла к выводу, что регулярное воинское формирование необходимо. Мельник близко стоял к католической церкви, а его сторонники сотрудничали с Кубийовичем; как высший офицер Украинской галицкой армии в 1918—1920 годах, Мельник понимал и не переоценивал вес регулярного воинского формирования, и он действительно хотел управлять своей политической организацией по-военному…».

И, наконец, следующее: «Позиция ОУН-б была более неопределенной. Несомненно, последователи Бандеры изначально отвергали какое-либо сотрудничество при наборе в дивизию. Подпольная пропаганда ОУН-б в Галичине и на Волыни (включая летучие отряды УПА, которые в середине 1943 года взяли к себе бандеровцы) осуждала организованное немцами воинское формирование. Кроме того, „новая“ УПА призвала к дальнейшей вооруженной борьбе – против нацистов (только на словах, а не на деле – В.М.) и СССР. Некоторые подпольные публикации повторяли эти призывы еще в первой половине 1944 года. Все-таки как-то трудно понять, как мог набор в дивизию в Восточной Галиции проходить так успешно, если ОУН-б, самая уважаемая сила среди украинской молодежи, так сильно противилась такому набору, как на это намекала подпольная пропаганда. Майор Хайке бросает некоторый свет на это дело, когда говорит о бойцах дивизии, которые посещали отделы УПА, и потом, с их разрешения, возвращались в свои подразделения… Есть личные свидетельства и опубликованные воспоминания некоторых бойцов дивизии, имевших тесные контакты с ОУН-б, где они утверждают, что бандеровский командир УПА Роман Шухевич секретно поручал своим людям добровольно проситься в дивизию. Шухевич надеялся позже использовать тех добровольцев в партизанской борьбе. Поэтому до лета 1944 года, когда дивизия вступила в роковую битву под Бродами, а КА (Красная Армия – В.М.) оккупировала Галичину, ОУН-б не выступала так сильно против дивизии. Впоследствии поклонники Бандеры активно поддерживали новое формирование первой украинской дивизии. Наконец, ОУН-б вместе с Кубийовичем, церковью и ОУН-м признавали, что регулярное воинское формирование важно для будущего Украины». (Выделено мной – В.М.).

Эти предостережения Д. Армстронга абсолютно объективны, хотя некоторые места четко не обозначены.

Несколько иначе трактует взаимоотношения ОУН-УПА и дивизии СС «Галичина» о. Иван Гриньох в статье «Дивизия „Галичина“ и украинское подполье», опубликованной в сборнике статей и материалов «Броды» (Мюнхен, 1951г.). Иван Гриньох в 1941 году по рекомендации митрополита и его коадъютора Иосифа Слепого служил капелланом спецбатальона Абвера «Нахтигаль». Награжден нацистским «Железным крестом». В годы войны часто выполнял ответственные поручения руководства ОУН-бандеровцев. От имени руководства в апреле-июне 1944 года вел переговоры с гитлеровцами. Был вице-президентом УГВР (Украинской главной освободительной рады) и председателем её зарубежного представительства. Пожалуй, самую высокую характеристику о.И.Гриньоху дал К. Панькивский, представляя его, как «одного из величайших и самых активных членов в руководстве ОУН-б и УГВР»: «Он никогда не был ни арестован, ни преследуем немцами, а наоборот, во время пребывания Бандеры в концлагере был с немцами в постоянном контакте».

Прежде всего, И. Гриньох в своей статье отстаивает мнение, что созданием дивизии СС«Галичина» гитлеровцы стремились ослабить деятельность бандеровцев, привлекая к своим целям часть активной молодежи. «…Немецкий манёвр, – указывает автор, – …в украинском организме не удался, и уже через некоторое время борьба (между ОУН-бандеровцев и организаторами дивизии – В.М.) была прекращена. Поэтому поклонники бандеровщины зря упорно отстаивают необоснованную позицию, что ОУН-б, мол, все время боролась против создания дивизии СС«Галичина». Гриньох продолжает: «Прежде всего, украинское подполье поняло то, что ему не удастся помешать в организации дивизии, несмотря на принципиальное отрицание самой концепции участия украинцев в немецких частях». Здесь отец Гриньох явно лукавит, потому что бандеровцы еще накануне войны сформировали диверсионные