– Где вы?

Холодная тишина лишала присутствия духа. Ребекка встала, развернулась и ахнула.

Зеркало отражало ее перепачканное испуганное лицо.

И где Джейк? Почему он не пошел за ней?

Малыш снова заплакал. Ребекка откинула уголок одеяла и посмотрела на его страдальчески сморщенное личико.

– Тсс… тише.

Ребекка не помнила, чтобы в аббатстве было так тихо и так темно. И что-то еще не так. Запах. В лаборатории пахло сыростью и разложением.

Что-то скользило вниз и падало.

Ребекка в страхе оглянулась, сердце громко колотилось в груди.

Средневековая кирпичная кладка дальней стены, покрытая многими слоями штукатурки, выгибалась внутрь лаборатории. На глазах Ребекки треснул кирпич и упал на пол кусок штукатурки. Казалось, какая-то неудержимая сила давит снаружи на стену и склон холма надвигается на аббатство.

Ребекка попятилась.

Где-то в глубине дома раздался страшный грохот.

Как будто труба обвалилась.

Или на аббатство упала бомба.

Венн, изнемогая от тревоги, ходил туда-сюда по зеркальному залу.

– Что-то происходит. Чувствуешь? Что-то меняется.

Гидеон стоял, упираясь ладонями в одно из сотен одинаковых зеркал, и в упор смотрел в свои зеленые глаза. Он и правда это чувствовал. Слабая деформация пространства. Сокращение. Как вдох.

– Комната уменьшается, – сообщил он.

– Уменьшается?!

– Стены сдвигаются со всех сторон. – Теперь он это услышал – тихий треск. – Комната сжимается.

Венн, полный решимости, посмотрел на зеркала:

– Тогда мы пробьем себе путь.

Он потянул за резную раму, но позолоченное дерево рассыпалось у него в пальцах, как гнилая труха.

– Попробуй это!

Гидеон схватил стул и с размаху ударил им об пол. Стул разлетелся на части. Они с Венном взяли по ножке и бросились атаковать стены. Комната к этому времени уменьшилась вдвое. Пол и потолок искривились под невероятными углами.

Венн саданул ножкой по ближайшему зеркалу. Его поверхность покрылась похожими на молнии трещинами. Это напомнило Гидеону расселины в леднике. Он отскочил, к его ногам упали огромные осколки.

Но это ни к чему не привело. За первым зеркалом появилось второе и продемонстрировало им их же отчаяние.

Венн в бешенстве набросился на него, но за ним выросло следующее.

Гидеон потянул его от стены.

– Бесполезно. Подумайте! У вас должна быть сила против этого. Венны – наполовину Ши. Все так говорят. Призовите силу! Используйте ее!

Венн посмотрел на Гидеона, и у того от его взгляда все внутри похолодело.

– Нет.

– Но…

– Если я… если я начну, то чем закончится? – Венн оглядел сжимающуюся комнату. – Она этого и добивается. Хочет, чтобы я отказался быть человеком и вошел в ее мир. Это легкое решение. Слишком легкое. – Он глубоко вздохнул и продолжил: – Ты лучше других это знаешь. Ты слышал их музыку и пошел за ними.

Гидеон кивнул, но охватившая его паника все нарастала.

– Знаю. Но если вы этого не сделаете, мы тут умрем.

– Саммер никогда…

Гидеон глянул на Венна и тихо перебил:

– Саммер легко прихлопнет нас, как мух.

Венн молчал, словно принуждал себя посмотреть правде в глаза.

Гидеон с холодным сочувствием наблюдал за его внутренней борьбой.

– Вы должны. Все Ши об этом болтают. Ваша семья стоит перед выбором еще со времен Ошина Венна. Сила появится, только надо захотеть ею воспользоваться. Сделайте это, Венн. Уничтожьте Саммер с помощью силы, которой она же вас наделила. – Гидеон понимал, что его голос срывается от злобы. Он никогда не думал, что жажда мщения может быть настолько сильной.

Венн отшвырнул ножку стула и замер.

Юноша ждал затаив дыхание. Комната стала такой маленькой, что, расставив руки, он мог одновременно дотянуться до двух противоположных стен, как будто каждый фрагмент мира уменьшался до размера точки. Как минута на фоне бесконечности.

Венн посмотрел наверх.

До стеклянного потолка было слишком высоко. Со стороны казалось, что он сконцентрировался и направил на потолок весь свой гнев.

Гидеон пытался унять панику. Стены давили на его ладони. На него надвигались его собственные отражения. Рука к руке, лицо к лицу. Сотни Гидеонов сгрудились в толпу, их душил его страх: он задохнется, уткнувшись в свое же лицо. Его руки беспомощно скребли по собственным отражениям.

Он попытался развернуться, но это уже было невозможно.

Венн задрожал. Он побледнел и истончился. Его пальцы чуть удлинились. Глаза стали голубыми, как у птицы.

Он потерял какую-то часть себя.

Венн сел на корточки:

– Забирайся. Живо!

Гидеон легко и грациозно вскочил ему на плечи.

Венн встал и скомандовал:

– Толкай. Толкай сильнее!

Юноша напрягся. Его ладони упирались в стекло, но оно было твердым и непроницаемым, как лед. На секунду Гидеон прочувствовал ужас замурованного человека, страх младенца в утробе и цыпленка в яйце.

– Толкай! – закричал Венн.

Стены сдавили их.

А потом Гидеон услышал звук, от которого у него чуть не выскочило сердце. Мир треснул и рассыпался на осколки.

Сверху хлынула вода. Хлынула в его кошмар, в его орущий рот, в уши.

– Вы как? – тихо спросила Сара.

– В порядке, – ответил Уортон.

Он еще не пришел в себя и первые секунды даже не понимал, где именно находится. Мужчина с любопытством оглядел роскошно обставленную комнату, потом посмотрел на Саммер, которая ответила ему очаровательной улыбкой.

Сара перехватила его взгляд:

– Все хорошо. Будьте осторожны. Прошу вас.

Она не осмелилась добавить к сказанному что-нибудь еще. Девушка кожей чувствовала спрятанную под одеждой маленькую золотую половинку. Теперь главная цель – вынести ее, то есть выбраться отсюда… вместе с Уортоном.

– А где же Венн? – удивился учитель. – И Гидеон?

– О, полагаю, будет справедливо, если у них возникнут кое-какие трудности. Вы согласны? – Саммер с томным видом вытянула маленькую ступню, потом лукаво посмотрела на Сару. – Гидеон должен был принести мне один из этих чудесных волшебных браслетов и не принес. Он подвел меня. Причем уже не в первый раз. Я очень разочарована. – Саммер села. – И, Сара, мне еще кое-что не нравится. – Она встала с дивана, прошла легкой походкой к столу и взяла шкатулку.