— Думаете, она уже где-то здесь?

Агата помотала головой.

— Нет, меня бы уже колбасило. Вспомните сами. Нет, что-то другое. Помните, мы обе фанатеем от ванильного мороженого? Похоже, это самое вкусное, что она в жизни пробовала. Ну, кроме простой, обычной еды. Ни тортов, ни пирожных, ничего такого. Не знаю, почему. Не могут они жить бедно при таких технологиях!

— Поэтому так смотрела на пирожные, — заключил Владимир.

— Верно. Всё, хватит мозгового штурма. Заучили все вопросы? Готовы? — Агата достала из шкафа зеркало, они оба посмотрели в него, и Агата вернула вещицу в шкаф.

— Тогда поехали.

Очнувшись, когда за окном горизонт уже наливался рассветным пламенем, Агата и Владимир первым делом переписали на бумагу всё, что случилось на игре.

На этот раз Владимир рассмотрел зеркальный зал пристальнее, и обнаружил в нём много странного.

Начать с пола. На вид пол был мраморным с характерными узорами, ни дать ни взять облака под ногами. Пока они стояли и смотрели по сторонам, казалось, что облака плывут под ногами. Но всякий раз, когда Владимир смотрел под ноги, узор оказывался всё тем же.

Потом предметы. В предыдущий раз Владимир поднял камушек-гальку, уж неясно, откуда он там взялся, и положил его у того самого зеркала, за которым виднелась их спальня. В этот раз камушек был ровно таким же и лежал ровно там же у зеркала, пусть даже вокруг был не зеркальный зал, а лабиринт. Но правда ли это? Если всё это во сне, то каким образом проверить, что предметы на тех же местах, ведь они кажущиеся?

И наконец, их с Агатой одежда. На вид она оставалась такой же и напоминала ту чудо-одежду из чемодана, но без всяких особых свойств. Нет ощущения «пружинок», лёгкости ходьбы; нет ощущения постоянной, приятной температуры: даже на улице, под солнцепёком в чудо-одежде было прохладно, приятно и легко.

Агата провела последние несколько минут в лабиринте, отвернувшись. Несколько раз она прижимала ладонь к горлу, ей явно было нехорошо. На молчаливый вопрос взглядом она ответила, что задумалась. И в этот момент Владимир испытал краткий, но неприятный момент сильной головной боли — возможно, так ощущается мигрень, которая время от времени терзала его маму. Кольнуло и отпустило.

Владимир успел бросить взгляд на запястье Агаты, и, хотя та явно старалась спрятать экран своих часов, успел увидеть и сравнить со своим.

У Агаты там значилось «0:02», у самого Владимира «1:11». Что за новости?

— Что выходит, — посмотрела Агата на сделанные ей записи. — Чемодан с барахлом доставили не Агафья и не её помощники, ну, группа поддержки. Кто — не успели придумать. Ваш двойник больше не существует, а вот мне нужно держаться от Агафьи подальше, чтобы тоже не исчезнуть. И ещё мы знаем, что вы теперь знаете всё, что знал ваш двойник, но только припомнить не можете, да?

— У нас с вами разное время на часах, — напомнил Владимир. — Есть странное ощущение, что…

— Да, я соврала, — ответила Агата немного резко, и отвела взгляд. — Простите. Была причина задать некоторые вопросы не вслух. Прошу, не допытывайтесь! Вот, — показала Агата свёрнутый вчетверо лист бумаги. — Если со мной вдруг что-то случится, прочтите. Но только если будете знать, что случилось. Это важно!

— Мне не нравится эта идея, — признал Владимир, принимая лист, на нём виднелась надпись «Не читайте без веской причины». — От неё мороз по коже.

— Не у вас одного, — хмуро заметила Агата. — Правда, если вдруг будет повод прочесть — сами поймёте. Хорошо, если не будет повода. И ещё, вам нужно как можно быстрее спровадить Агафью, когда она явится. Ну, назад чтобы ушла. Делайте что хотите, но уговорите её деться обратно.

Агата вздохнула.

— Всё, давайте для разнообразия о приятном. Ваша мама звонила, просила помочь ей какие-то консервы из гаража привезти. Займёмся?

— Я бы не назвал это приятным, — заметил Владимир, и Агата рассмеялась. — Никогда не любил солёные огурцы и всё такое, но мама каждый год готовит и готовит, а потом не знает, куда деть.

Возила их та самая машина охраны. Они глазом не моргнули, когда к ним в багажник загрузили банки. Наверное, всякого на службе навидались.

* * *

Съездили в гараж, из погреба достали и привезли консервы, Агата успела поболтать с мамой Владимира, в общем, удалось отвлечься от странных мыслей, что одолевали всё утро после визита в лабиринт. Посмотрели на предполагаемый маршрут свадебного путешествия, до него всего неделя осталась, и занялись обедом.

— Мне нужно сегодня поездить, — заявила Агата. — Сейчас всего половина третьего, я ещё раз заеду к Наталье.

— Что-то важное? Поехать вместе с вами?

— Нет, лучше я одна. Она чувствует, когда за ней наблюдают. Хочу расспросить её про Веронику так, чтобы Наталья знала, что я одна. Ну и ещё есть несколько дел по мелочам, не беспокойтесь, я отзвонюсь.

Едва Агата отправилась по своим делам, позвонил её биологический отец, Белов.

— Владимир? Найдётся время прокатиться в автосалон?

Как ни странно, время нашлось.

— Вы остались без машины, — пояснил Белов, — и тут не обошлось без моих родственников. Можете считать подарком, а можете и компенсацией. Я знаю, вам нравятся отечественные, нас уже ждут. Я примерно представляю, что бы вы купили взамен.

Представлял он правильно, и уже через час Владимир, ощущая себя немного одуревшим, выехал с территории салона за рулём нового автомобиля.

— О регистрации и всём прочем я уже договорился, — добавил Белов, пожимая Владимиру руку. — Будет звонок. За вами ещё поездит машина охраны, пасынка пока не нашли, но никуда он уже не денется. Удачного дня!

Где-то через час Владимир припарковался у своего дома, и направился домой, ощущая спиной внимание охраны. Было непривычно и немного неприятно. Можно было пока проверить несколько идей относительно своего исчезнувшего двойника.

* * *

— Ой, это ты! — обрадовалась Наталья, подбежав к гостье, и сама прикрыла за ней дверь. — Папа не предупреждал, но я что-то такое почувствовала. Чай пить будешь?

Агата уже выяснила, что, строго говоря, это не клиника. Диспансеризация Наталье не нужна, она никогда не была опасной ни для себя, ни для окружающих. Это всё-таки был дом; хоть и клетка, но золотая. Выход в интернет здесь фильтрованный, доступно далеко не всё, но Наталью этот надзор и ограничения особо не тяготили.

— Хотела спросить, — решилась, наконец, Агата после того, как они с хозяйкой выпили чая, и Наталья вновь захотела написать портрет Агаты. — Когда ты познакомилась с Вероникой?

Наталья охотно рассказала — с подробностями, от которых у Агаты мурашки пробежали по коже. Выходит, что в тот несчастный вечер, когда её доставили в клинику с тяжёлым отравлением, после которого она только чудом не отбросила копыта, с Натальей тоже случилось несчастье.