Хаммер, но намного крепче, и у них внутри компоновка другая, больше людей влезает. Русские в последнее время свою армию хорошо снабжали, машины новенькие, некоторые – с боевыми модулями с крупнокалиберными пулеметами. Светя фарами – они окружали стоящие на поле джипы, два Камаза…

Вздохнув, Донелли поднял руки и пошел вперед…

Навстречу ему – вышел офицер, в привычной для русских зеленой «цифре», в бронежилете. Привычно козырнул… хотя при задержании преступников честь отдавать не полагается. Но видимо, этого офицера не учили, как надо задерживать преступников.

– Майор Кононов, группа российских войск в Абхазии. Нам приказано сопроводить вас…

– Куда сопроводить? – не понял Донелли.

Это было последнее, что он успел сказать – потому что пуля пятидесятого калибра ударила его в спину, пробила бронежилет скрытого ношения, который Донелли носил постоянно, пробила тело насквозь, пробила и лобовую панель бронежилета и уже на излете – ударила в бронежилет майора. Керамическая пластина – все-таки удержала пулю, до этого изрядно потерявшую свою энергию – но майор упал, и рядом – упал американец…

Несмотря на тяжелейшее ранение – Донелли жил еще около минуты и большую часть этого времени – он был в сознании. Он слышал крики, потом – прямо рядом с его лицом оказался скат тяжелого внедорожника… он услышал крик «на терминале, справа!» и приказ «Огонь на поражение!». Но больше – он не слышал ничего…

Примерно в это же самое время – частный Ил-76, принадлежащий какой-то международной компании – готовился сменить эшелон и начать снижение перед посадкой в аэропорту непризнанной Абхазии.

Самолет – принадлежал какой-то левой компании, там то ли хорваты, то ли еще кто, а экипаж был украинский. Нет, в этом не было ничего такого – просто в Украине самолеты теперь почти не летали, опытные экипажи остались без работы, без денег и брались за любой подряд, не задавая лишних вопросов. Все равно – лучше работать на самых левых рейсах и в самой заднице этого мира – чем вернуться к себе домой, быть призванным в армию и подохнуть в каком-нибудь котле.

Что везут из Кандагара – они знали, тут и дураку ясно, что за мешки грузили. Но предпочитали помалкивать…

– Николай… – позвал второй пилот

– А

– Кофе нам разлей.

– Не переломишься, сам разольешь…

Вздохнув, второй пилот потянулся за термосом…

– Наверное, нам премию должны платить… – сказал он

– За шо?

– А вот за это.

– Будешь болтать – премию выпишут. Свинцовую.

– Не, а чо?

– Да ничо. За метлой следи.

– Они на этом прикидываешь, какие бабки поднимают…

Ответить – второй пилот не успел, кабину – залил яркий свет.

– Твою мать!

Второй пилот схватил наушники, вышел на международную частоту…

– … приказываем следовать за нами, поворачивайте на курс…

– Русские! – крикнул он

– А… москали, мать их…

– Может, сбросим? – спросил второй пилот

– Сиди… – первый пилот Ильюшина стал поворачивать на указанный курс. Пилот истребителя – покачал крыльями и ушел куда-то выше…

Друг друга – они знали…

Четверка новейших Сухих – вострокрылых, стремительных птиц, лучших в мире тяжелых корабельных истребителей – совершила посадку сразу после Ильюшина на военном аэродроме Бельбек в Крыму.

Командир группы – даже не снимая высотный, противоперегрузочный костюм направился к Ильюшину. Горел свет, самолет был окружен бронетехникой и новенькими, серебристыми Фордами, на которых сейчас ездили прокурорские и спецслужбы. Несли камеру, следователь – у трапа диктовала протокол осмотра…

Офицер – направился к носу самолета, там – под охраной автоматчиков нервно курил экипаж. Автоматчики были свои, из группы безопасности ВВС, летчика они узнали и молча расступились.

– Здравствуй, Саша…

Первый пилот Ильюшина – исподлобья посмотрел на пилота

– Здравствуй…

Оба были русские. Еще три года назад – оба служили в одной армии: украинской. Теперь – один пошел по контракту служить России, быстро восстановил подзабытые навыки, получил под свое начало авиагруппу и теперь – учил молодых летчиков тому, чего умел сам – взлетать и садиться на авиакомплексе Нитка. Такой уникальный комплекс, моделирующий взлеты и посадки на палубу авианосца – был построен еще в советские времена, и Украине оказался не нужен – а вот России он был нужен. Как и летчики, умеющие взлетать и садиться на палубу авианосца. Как и те, кто может учить летчиков это делать…

А второй – остался верен Украине, но Украине – он был не нужен. Разве что как пушечное мясо, чтобы сгинуть в очередном котле. Дошло до того, что выпускников летных училищ – призвали в сухопутные войска и бросили в зону АТО. В СССР – такое было только один раз, в сорок втором – и то, Сталин приказал, сразу после того, как ситуация хоть немного улучшилась – отозвать всех. Учить на летчика, а потом призвать в пехоту и бросить в атаку – это все равно, что гвозди забивать микроскопом.

– Здравствуй…

Пауза затянулась, чтобы разрядить ее – пилот Ил-76 протянул старому другу початую пачку сигарет. Тот мотнул головой

– Не курю.

– Давно?

– Недавно. Как делом стал заниматься, так и бросил. Пожить еще… хочется. И поработать.

…

– Не стыдно, Сань?

Так и не получив ответа, пилот Сухого – развернулся и пошел прочь.

При обыске самолета – было обнаружено двадцать тонн героина, это была одна из крупнейших перехваченных партий наркотиков за всю историю борьбы с наркоторговлей.

14 июня 2016 года. Аэропорт имени Гейдара Алиева, Баку

Приносят братья радостные вести.

Уста их изливают чистый мёд.

Хвала Аллаху – в пепле и в бесчестье

Тьма варваров бежит за горизонт.

Молитва – над Идущими с Мечами,

И над пророком, над его семьёй.

Молитва – над могущественными львами,

Ведущими за веру нашу бой.

Их путь сияет в зареве Джихада.

Им вечность выше, чем земной абсурд.

Они идут дорогой муджахидов.

Всевышний им указывает путь…

Халиф Джихада

Каждый аэропорт – это потрясающий, созданный человеческим гением механизм, пассажиры не видят даже десятой части сложности этого механизма. Мы не выходим за пределы зала ожидания, дьюти-фри, рукава, к которому причаливает самолет, да транспортера, который выдает нам наши вещи… к сожалению, иногда и не выдает. Никто из нас, купив «горячий тур» и сев в самолет до Франкфурта или Дубаи – не представляем себе, какая