– Мы догнали их, – рассказывал один из егерей с повязкой на левой руке, сквозь которую проступала кровь, и с такими пышными усами, что даже Шлон позавидует, – но место там неудобное: с одной стороны крутая гора, с другой болото – не развернуться и не обойти. Часть из них ушла вместе с Говальдом, вот только их оставили. – Он показал на женщин. – Мы положили их не меньше половины, могли бы и всех, но там место такое… Чуть бы раньше догнали, никто бы не ушел. А так – оторвались они, место там такое, гиблое совсем… – Он говорил горячо, повторяя одни и те же слова, словно оправдывался за то, что так неудачно получилось.

Грегор наконец оторвался от своей сестры, продолжавшей горько плакать, и обратился ко мне:

– Господин барон, я хорошо знаю эти места: там есть один путь по распадку, сквозь эту гряду пройти можно, только шагом, и коней в поводу держать надо будет. Тогда они точно мимо не пройдут, другого пути нет! – Он чуть ли не с мольбой смотрел на меня. А ведь их и сейчас как минимум больше втрое, если не вчетверо.

– Веди, – коротко бросил я, и Грегор бросился к своей лошади.

Мы прошли распадок, а попросту ущелье между высоких крутых скал, уже почти в кромешной темноте. Падать здесь особенно было некуда, но поломать пару конечностей вместе с шеей – элементарно. Но обошлось благополучно, и с людьми, и с лошадьми. Что тут еще сказать, кроме как повторить изречение безымянного автора, что удача любит смелых.

На другой стороне гряды мы заняли позицию, отведя лошадей далеко в тыл.

– Они не пройдут мимо, – горячо шептал Грегор. – У них нет другого пути.

– Если уже не прошли… – Меня брало сомнение.

– Нет, нет, – убеждал он, – это невозможно. Там есть брод, протока между двумя островками – выглядит как и остальное болото, не понимаю даже, откуда они знают о нем. Оторваться от егерей они могли только там. Но и дальше путь не менее опасен, только самоубийцы полезут туда по темноте. Их с рассветом нужно ждать, голову даю!

До рассвета мы успели поспать по очереди, и даже перекусить. Наконец вокруг начало сереть, но пришла другая напасть: туман. Поначалу совсем редкий, он за несколько минут стал таким густым, что видимость сократилась до дистанции вытянутой руки. Мы напряженно прислушивались, стараясь не пропустить приближения бандитов. В туман слышимость замечательная, звуки разносятся далеко, но сейчас он наш враг – из-за него мы потеряем и те крохи преимущества, что пока имеем.

Подул ветерок, сначала слабый, затем его порывы стали сильнее, и пространство перед нами очистилось от тумана. Мы синхронно, без всякой команды, пригнули головы за камни: враг оказался значительно ближе, чем предполагалось. Они тоже, вероятно, старались не шуметь, иначе мы давно бы их услышали. А может, они вышли, как только начало светать, и туман заставил их остановиться. Когда мы шли сюда с лошадьми, успели нашуметь, звук копыт по камням далеко разносится, они нас могли услышать.

Вот бандиты зашевелились, готовясь к движению, и звуки стали различимыми. До них еще прилично, метров триста – триста пятьдесят, обычными ружьями не достать, а вот штуцером можно и попробовать.

Теперь главное – обнаружить главаря, Говальда, и половина задачи будет решена. Рисковать не будем: валим Говальда, валим бандитов, сколько получится, и уходим отсюда. Такой расклад был бы самым желательным – слишком мало нас, почти один к трем. Им же терять нечего, попрут напролом: в тылу у них егеря, если еще не ушли, конечно. Но мы наверняка не знаем, и бандиты не знают.

Я внимательно разглядывал врагов через трубу – биноклем теперь Тотонхорн пользуется, да и на здоровье, но непривычно один глаз щурить. Солнце за нашей спиной, отблеска линзы можно не бояться – тоже плюс, и еще какой: около часа оно им в глаза светить будет, пока выше не поднимется.

Я шепнул Ворону, обладателю второго штуцера – с первым Коллайн укатил:

– Ищи Говальда.

Тот кивнул, не отрываясь от окуляра трубы.

Помню, когда в первый раз штуцеры испытывали, удивлялись и Ворон, и Коллайн. Сначала тому, что я, отсчитав триста шагов, поставил грудную мишень и вернулся к ним: стреляйте! Коллайн покачал головой – дистанция большая, вряд ли попаду. Ворон тоже засомневался. Пришлось объяснять им, что такое нарезы и что они дают.

Первым решил попробовать новинку Анри. Посмотрел скептически на мишень, на ружье и обнаружил на нем лишние детали. Что это? – спросил у меня. А это то, что оружию положено иметь, – мушка и целик. Суть Коллайн понял с ходу – не такая уж это и новинка, на арбалетах прицелы уже были.

Стрелял Анри стоя, и попал, причем туда, куда целился – в голову. Из гладкоствольного ружья с такого расстояния можно разве что случайно угодить. Выстрелил Ворон, и тоже не промахнулся, попав в голову. Добавили еще пятьдесят – опять в яблочко. До пятисот догнали и выяснили, что оптимальная дистанция – от трехсот до трехсот пятидесяти шагов. С этой дистанции оба свободно попадали в мишень. Можно, конечно, и дальше, шагов на тысячу, но это уже пехотное ружье нарезать нужно, у него ствол длиннее. А наши, кавалерийские, впору карабинами назвать. Штуцеры – это так, на пробу, я их больше двух штук и заказывать не стал, унитарный патрон на подходе.

Сколько мы ни пытались разглядеть Говальда, не получилось ни у кого. Позиция у нас была удобная: в том месте, где бандиты заночевали, берег изгибался дугой и просматривался отлично. Хотя и запомнили все главаря бандитов хорошо, но увидеть никто не смог. Странное дело – куда он мог подеваться, может, его закопать успели? И среди раненых его нет, у них вообще нет раненых, каждый сам за себя, отстал – твоя проблема. А определяться нужно: первый выстрел должен быть по нему, на этом весь расчет и строится.

Осторожно подполз Грегор и зашептал:

– Командир, признал я одного, он из нашей деревни, только не живет уже несколько лет. Потому и пошли они этим путем, он про протоку знает… – Затем его осенило: – Это что же получается, и на деревню он их навел? Вот же гад! – Грегор даже зубами от ненависти заскрипел.

– Который из них?

Получается, что земляк твой живет эти несколько лет в Майронских лесах, и тогда все сходится.

– Вон тот, длинный, худой, возле самой воды стоит.

Я присмотрелся: есть такой, в точности, утренний туалет совершает.

– Грегор, там, за нами, свободно проехать можно?

– Еще в одном месте брод есть – не знаешь его, так хоть назад возвращайся.

«Вы-то здесь какого черта делали, от деревни верхом на лошади полдня пути», – пронеслось у меня в голове.

Словно услышав мои мысли, Грегор ответил:

– Мы пацанами все здесь излазали – говорят, где-то тут в пещере колдун жил и богатства свои в ней хранил.

– И что, нашли?

– Да где там, уже который век ищут – может, и не было никого…

Бандиты, оседлав лошадей и усевшись верхом, поехали в нашу сторону. Впереди действительно ехал тот самый длинный и худой – теперь уже нет никакого сомнения в том, что проводник.