Аврора оттолкнула ее и к углу комнаты отошла, слезы со щек стирая:

— Лучше бы я в канаве лежать осталась…

— Не смей так говорить! Дядька на тебя годы жизни потратил! Хочешь сказать, что впустую?!

— Да, Антонина, вот именно, что впустую! Что я представляю из себя теперь?! Что умею, кроме того, что чертить да оружие в руках держать?!

— На это тоже талант нужен! Если вокруг слепые одни живут, что ж взять-то с них?

— Он все знает. И госпожа тоже.

— Кто и что знает, Аврора?

— Радомир и госпожа Терра знают, что не дура я вовсе, а недугом больна. Они меня лечить собираются.

Антонина руку к груди прижала и начала хохотать:

— Господи, Аврора, и ты им веришь?

— Верю, — ответила Аврора.

Антонина перестала смеяться и на нее с укоризной взглянула:

— Я могу предположить, что молодая госпожа, которую знахарка обучала, могла твоим недугом заинтересоваться. Но, Радомир? Столько лет ты возле него околачивалась, а он только сейчас прозрел, что ли?

— Если бы не обстоятельства, он бы по сей день считал меня дурой.

— И что за обстоятельства?

— Не спрашивай: все равно не скажу.

— Допустим, — махнула рукой Антонина. — Допустим, все было так, как ты говоришь, и наш Радомир, которого ты с малых лет знаешь, вдруг прозрел. Хорошо, — кивнула Антонина. — Но дальше что, Аврора?

— Ничего. С Радомиром я дел никаких иметь не буду. На том и конец.

— Если бы мне сказали, что ты шашни с кем другим закрутила, я бы плюнула ему под ноги и ответ дала, что вранье то! Но, когда имя Радомира всплыло…

— Не пори чушь, Антонина!

— Аврора, только мне не ври, пожалуйста. Ты же Елену его не просто недолюбливала, ты ненавидела ее!

— Не было такого, — покачала головой Аврора.

— Ага, как же!

— Я с Еленой дел никаких не имела! — оправдывалась Аврора. — И если не нравилась она мне, то только потому, что в школе она надо мной пуще остальных издевалась!

— Одно дело в школе издеваться, а другое — мужика из-под носа увести!

— Да он и не смотрел на меня никогда! Причем здесь «увести»? — возмутилась Аврора.

— Ты права, Аврора. Это ты на него глядела, а не он на тебя. Напомни мне, где твой постоянный пост был в Главном доме?

— Где говорили, там и стояла, — пробурчала Аврора.

— А Савелий хорош, не так ли? Дочь Ребровых у двери на кухню держал, пока все остальные до отвала животы набивали!

Аврора молчала.

— Тоже мне, добродетель, — оскалилась Тоня. — Запомни, Аврора, если бы Савелию нечего было бояться, ты бы давно за стеной оказалась среди добровольцев.

— О чем это ты толкуешь, Антонина? — насторожилась Аврора.

— Я не удивилась, когда Савелий тебя из дома твоего забрал. Но, зачем ему тебя в охранники брать?

— Замолчи… — прошептала Аврора.

— Это Савелий Елену в больницу к Радомиру привел. Это Савелий попросил Радомира девицу в ученицы принять. Это Савелий усадил ее в Главном доме напротив Радомира. Не думаешь же ты, что просто так он все делал?

Аврора почувствовала, как слабеют ноги.

— Я не знала о том, — прошептала она.

— А ты помнишь, кем отец Елены был?

— Добровольцем он был…

— Не простым добровольцем, — вкрадчиво произнесла Тоня. — Его отряды занимались поисками артефактов на Севере. И о находках своих он только Августу докладывал: с Савелием дел никаких иметь не хотел. Ты и сама знаешь, кому Елена обещана была. Но уговор тот в силе был, пока Август за стену не ушел.

— Умолкни, Тоня…

— Видать, слишком заинтересован Савелий в артефактах отца Елены был, раз решил Радомира своего с семьей той породнить.

Аврора молчала, пережевывая информацию и проглатывая ее по частям. Когда-то она и впрямь Елену ненавидела. Но не за то, что Елена за Радомира замуж пошла. Нет, не за это… За другое…

— Чего молчишь?! — гаркнула Антонина.

— Потому что сказать нечего.

— Послушай меня, Аврора. У Савелия руки до сих пор связаны. Уж не знаю причины для этого, но если бы мог он — давно бы от тебя избавился. Так вот, Аврора, если и впрямь Радомир твой мужик честный, не станет он сидеть сложа руки, пока тебя помоями на каждом углу обливают! И Савелий ему слова поперек не скажет!

— Не желаю я жизнь чужую ломать, Антонина, — прошептала Аврора.

— Ну тогда и помрешь в одиночестве, зато с совестью чистой! — ответила Антонина и к двери направилась.

— Ты не понимаешь… — едва слышно, произнесла Аврора.

Антонина обернулась и на Аврору с сожалением взглянула:

— Такая девка… умная… красивая… Перестань на других смотреть и на прошлое оглядываться: Август не вернется, а ты за стеной спасения никогда не найдешь. Если выйдешь замуж за Радомира, через пару лет люди твою историю как сказку пересказывать будут. Но если сглупишь, Аврора, — от позора вовек не отмоешься.

Дверь захлопнулась, и Аврора осталась одна.

— Ты не понимаешь… — прошептала она. — Не понимаешь…

Она присела на диван и голову в колени уперла. В дверь вновь постучали.

— Кто?! — прокричала Аврора.

— Это я, Париж!

Аврора нехотя поднялась и, приоткрыв дверь протянула наружу руку. Париж, как всегда, попыталась голову внутрь просунуть, чтобы комнату Авроры рассмотреть, но Аврора ей нос пальцами зажала и толкнула назад:

— Карту давай и проваливай!

— Злыдня ты! — хмыкнула Париж и вложила в ладонь обещанный рисунок.

Аврора карту в руке сжала и дверь ногой закрыла. Хлебом их всех не корми, дай свой нос в дела чужие сунуть. Достали. Одни на жизнь телами зарабатывают, другие знания используют, чтобы жить лучше остальных. И все в одной упряжке, в одном большом капкане.

Аврора бумагу помятую расправила и на карту взглянула. Твою ж мать, Париж! И за это говно три серебряных стребовала?! Звезд таких, какие этот засранец-доброволец нарисовал, в том районе отродясь не было! Вот бы найти этого говнюка да карту эту ему в глотку запихать!

Аврора в грудь медленно воздух набрала и от беспомощности в голос застонала. Взглянув на карту еще раз, Аврора лист в руках скомкала и в стену метнула. Рухнув на диван, она прикрыла веки ладонью и устало произнесла:

— Joslyn, kapo de la alarmo por sesa (Джослин, заведи будильник на шесть вечера).

— Voĉo komando estas akceptita (голосовая команда принята), — ответила Джослин.

— Kaj la lumo estas dampita. Okuloj doloras. (И свет приглуши. Глаза болят).

— Voĉo komando estas akceptita (голосовая команда принята), — повторила Джослин.

***

Анна накинула на плечи плащ и спрятала голову под капюшоном. Ромик обещал, что лекарство будет готово сегодня. Она должна была успеть забрать его