– Почему? – улыбнулась я. – Как можно не посмотреть разводмостов?

– Мне кажется, ты не в том настроении.

– Это тебе только кажется. Я в прекрасном настроении, простокое-какие воспоминания одолели. Но пошло все это к чертовой матери! Дворцовыймост разводят ровно без пяти два, а сейчас около двенадцати ночи. Впереди ещедва часа. Как ты думаешь, на что их лучше потратить?

– Можно посидеть вон в том плавучем ресторанчике, –предложил Димка.

– Хорошенькое предложение, давай направимся туда.

Я повязала на голову косынку, лежавшую в сумочке, и наделатемные очки.

– А это зачем? – поинтересовался Димка.

– Я личность известная и потому не могу одна ходить поресторанам, особенно по чужим.

– Но ты же не одна…

– Но ты же коммерсант. Так не положено, пойми. Лучше скажи:я сейчас не похожа на себя?

– Нет.

– Тогда порядок. Значит, ты приглашаешь меня в плавучийресторан?

– Приглашаю.

– Послушай, а у тебя когда-нибудь деньги закончатся?! –засмеялась я.

Димка улыбнулся и пожал плечами:

– Для тебя я всегда их найду.

В плавучем ресторанчике мы сели за столик, стоявший уокошка, и грустно посмотрели друг на друга. Я улыбнулась и подумала о том,какая все-таки странная штука – жизнь. Еще совсем недавно этот мужчина рыл себемогилу, смахивая слезы и сопли, под моим чутким руководством, а сейчас мы сидимв ресторане за одним столиком, любуемся Невой и ждем развода мостов. Скажи мнетогда, что пройдет совсем немного времени – и я буду называть этого коммерса поимени, я бы не поверила. С ума сойти – его зовут Димкой! В моем представлениимужчина с таким именем должен быть щупленьким, улыбчивым, шебутным, а этот же,наоборот, тучный, бесформенный, но все же по-своему интересный. Самый что ни наесть «новый русский». Зажравшийся и уставший от этой жестокой жизни. Зачем я сним поехала? На черта мне это надо? Тем более что там, в шкафу, у меня лежиттруп и его нужно срочно оттуда вытаскивать. Потому что вскоре он начнет жутковонять, и вонь могут учуять соседи.

– Тебе надоело? – грустно спросил коммерс.

– Нет, все нормально. Просто совсем недавно на другом катерепроплыл мой телохранитель. Он слишком много для меня значил в последнее время.

– Теперь ты знаешь, где его можно найти, – улыбнулсякоммерс.

– Вот уж не могла подумать, что он будет кататься на катерес какой-то юной дамой, вместо того чтобы быть рядом со мной.

Я подняла рюмку, улыбнулась и сказала:

– За встречу.

– За встречу, – улыбнулся Димка.

– Только не думай, что из этой встречи ты извлечешькакую-нибудь выгоду. Ты будешь платить ровно пятнашку, и ни цента меньше.

– А я ни на что и не рассчитываю…

– Тогда это достойно уважения.

Я постаралась взять себя в руки и не думать о Бульдоге.Пошел он ко всем чертям! Настоящий сукин сын! Когда-нибудь я обязательно с нимрасквитаюсь, а сейчас я должна успокоиться и расслабиться. Иначе какого черта яздесь торчу с этим коммерсом, как будто у меня больше нет никаких дел. В залезаиграла медленная музыка, коммерс встал, галантно поклонился и пригласил менятанцевать. Я улыбнулась и полностью подчинилась ему.

Мы кружились в танце, наслаждаясь нежными переливами флейты.Димка прижимал меня к себе, но я даже не пыталась сопротивляться. Жуткая обидана Бульдога, хмельное головокружение – все перемешалось и завертелось с такойсилой, что я вновь подумала о том, что дела мои обстоят не так уж и плохо.

– Ты чертовски красивая… – прошептал мне на ухо Димка.

– Ты решил завоевать меня комплиментами?

– Просто мне никогда не нравились безропотные и слабыеженщины. Я люблю женщин сильных, беспощадных, хитрых и самое главное –влиятельных.

– Да? А мне всегда казалось, что мужчинам, наоборот,нравятся слабые, ласковые, нежные, неземные создания.

– Может быть, но это только слабым мужчинам. Сильныеличности всегда тянулись ко всему сильному.

– Ты считаешь себя сильной личностью?

– Конечно. Иначе я бы не достиг тех высот, которые имею.

– Тоже верно. А твоя жена? К какому типу женщин онаотносится?

– К наглому.

– Это как?

– Она не сильная. Она просто стала невыносимо наглой.Когда-то я привез ее в Петербург из Сибири. Она была тихой, скромнойпровинциалочкой, с восхищением смотревшей на то, что я делаю. Естественно, онаобещала хранить любовь и быть преданной. Прошло время – наша двенадцатиметроваякомната в коммуналке сменилась на большую, светлую, престижную квартиру вцентре города. Жена больше не носила дешевых юбок, теперь она стала надеватьдорогие платья из эксклюзивного бутика. Вместо задрипанной «Оки» она сталаездить на стильной иномарке, которую я лично выбирал под цвет ее глаз. Изробкой, закомплексованной провинциалочки моя супруга превратилась в жадную,хищную городскую акулу, следящую за каждым моим шагом. Моя драгоценная половинапостоянно хочет в чем-нибудь меня уличить, чтобы содрать побольше денег. Впоследние годы она вызывает у меня только отрицательные эмоции. Я хотелотправить ее обратно в Сибирь, но теперь ее туда никакими пирогами не заманишь.

– Но ведь у вас же есть ребенок?!

– Такие женщины рожают для того, чтобы постоянно держатьмужчину на крючке. Ребенок – это повод для вытягивания денег.

– Мне очень жаль, что у тебя уже почти седые виски, а тебякто-то держит на крючке…

– Понимаешь, мы слишком много нажили. Bсe это придетсяделить.

– Так раздели. Не можешь же ты оставить своего ребенка ни счем. Я знаю, почему ты не разводишься с женой.

– Почему?