— Нет, — ответил эдил. — Для этого нужно письменное распоряжение его высочества, а чтобы такое распоряжение получить, потребуется самое меньшее два дня. Законы герцогства поединков не запрещают, да и герцог наш неколебимо верует, что поле чести — лучший способ установить, кто виноват, кто прав. Имейте в виду, дело надолго не затянется — противники будут вооружены до зубов, и схватка займет десятка два секунд, не больше. Я не могу приказать им драться на кулаках, и Клотен это знает. Ведь оба храма считают оружие священным, а я не имею права препятствовать отправлению религиозных обрядов. А теперь представьте себе, что устроит Клотен, если его человек потерпит поражение! Примет он это достойно? Я в том сомневаюсь! Он тут же отдаст приказ учинить резню!

— Не думаю, что человек Клотена проиграет. Эластр сказал, что от них будет биться Сцевола, а это — лучший боец из всех, каких я только видал.

— По правде говоря, хорошо, если выйдет по-вашему. Думаю, на Гвидерия я могу положиться — он в случае проигрыша не станет беситься.

Остается только надеяться, что Клотен удовлетворится победой и не станет ничего больше требовать с побежденных.

Кессиас возвел глаза к небу, показывая, что не очень-то верит в великодушие ненавистного ему иерарха, и испустил тяжкий вздох.

— Ну да ладно. У вас какие-то новости, Ренфорд?

— Да, — сказал Лайам, — но хорошими их не назовешь.

Он вкратце рассказал о ходе своих поисков, подчеркнув, что главная версия следствия оказалась обманной.

— Но зато мы, по крайней мере, теперь знаем, почему «Удалец» так поспешно покинул порт, и можем убрать привидение из Муравейника.

Кессиас мрачно улыбнулся.

— М-да, это уже кое-что. Правда, мне теперь предстоит сообщить всем торговцам, доверившим Перелосу денежки, что они могут с ними проститься, ну а вам придется ловить сумасшедшее привидение… о небо!.. я чуть было не сказал — на живца. И мы опять совершенно не представляем, в какую сторону двигаться.

— По-прежнему есть вероятность, что в дело замешан какой-нибудь местный жрец. Но до того, как всерьез пойти по этому следу, хорошо бы получить весточку от вашего мудреца — Саффиана.

— Думаю, ее мы получим завтра. Хотя, по правде сказать, я не очень в эту версию верю. Местным храмам просто незачем в это дело мешаться.

Это древние и весьма почитаемые в Саузварке святилища. Им нечего опасаться, что Беллона их потеснит. Новый храм не переманит к себе даже тех верующих, что поклоняются сейчас богу Раздора, по крайней мере до тех пор, пока интересы Беллоны здесь представляет Клотен. Никто к нему не пойдет. Даже если бы Клотен не был такой задницей — в новом веровании достаточно недомолвок и сложностей, чтобы отпугнуть простых горожан. Да и не простым горожанам лишняя головная боль ни к чему. Что может им дать новоявленная богиня-воительница?

— Однако приходится все же признать, что других зацепок у нас не имеется. Кто еще мог на такое решиться? Самый ловкий вор в Саузварке? Но он убит. Какой-нибудь чародей? Но единственный местный маг похоронен на берегу бухты.

Кессиас задумчиво оглядел стены, ограждающие двор храма Раздора, — массивные, почти крепостные. Интересно, подумал Лайам, насколько мнение эдила предвзято? Он ведь с детства привык почитать таралонских богов и сейчас водил дружбу со многими священнослужителями. Конечно, ему трудно заподозрить кого-то из них в преступном деянии.

И тем не менее подозревать приходилось. Других версий просто не оставалось. Судя по всему, решиться обокрасть храм Беллоны могли только жрецы.

Однако когда Лайам пришел к этому заключению, что-то ему в нем не понравилось. Возможно, сама фраза была неудачно составлена, но построить ее по-другому он так и не сумел.

— Я вот что подумал, — сказал он в конце концов, — может, нам стоит поговорить с Гвидерием?

— Я уже с ним говорил. Он принял этот треклятый вызов. Старик малость погорячился и теперь сам, наверное, сожалеет, но дело сделано. Его не переубедишь.

Эдил посмотрел на Лайама и снова возвел глаза к небу:

— О боги, да о чем это я? Милорда совсем не волнуют какие-то там турниры и поединки! Милорд просто в каждом встречном видит преступника, и ему не терпится выяснить, так это или не так?

Лайам покраснел:

— Вы не можете не признать…

— Ну да, ну да, — отмахнулся Кессиас. — Я знаю, что вы правы. Мы должны выяснить все до конца. Справедливости ради следует пощупать Гвидерия, раз уж сам Клотен сподобился дать вам какие-то показания. Действуйте, я не буду перечить.

— Тогда, может быть, заглянем к нему прямо сейчас?

Пожав плечами, Кессиас пересек площадь и постучался в ворота храма Раздора. Служитель в коричневой рясе и с обнаженным мечом в руках впустил посетителей и вежливо попросил их подождать.

За воротами взорам вошедших предстал во всем своем величии непосредственно храм — громоздкое здание кубической формы с четырьмя башнями по углам; его окружали хозяйственные постройки. Помимо небольшой кузни, птичника и конюшни тут имелись даже просторные вольеры для ястребов. Все это походило бы на поместье сельского дворянина, если бы не кроваво-красный цвет испещренной искусной резьбой облицовки святилища.

Гвидерий вышел из птичника, на ходу обтирая руки о рясу. В аккуратно подстриженной бороде иерарха запуталось перышко. Он поклонился и шумно вздохнул.

— Что, Кессиас, опять пришли меня отговаривать?

— Нет, — печально отозвался эдил. — Раз уж вы уперлись как бык, Гвидерий, значит, уперлись, и мне тут ничего не поделать. Но я был бы рад, если бы вы смогли уделить несколько минут моему другу, квестору Ренфорду.

— Кажется, мы вчера уже виделись. Добрый день, квестор. Вы неплохо владеете дубинкой.

Лайам покраснел.

— Спасибо, иерарх. Я скорее удачлив, чем искусен, но люди частенько путают эти вещи.

Жрец улыбнулся, оценив шутку по достоинству.

— Это правда — особенно в схватке. Вы — офицер? — Иерарх говорил в точности как Кессиас и все южане, слегка глотая окончания слов.

— Нет, скорее ученый…

— Ученый, — внезапно произнес жрец. — Лайам Ренфорд? Чародей? Ученик старого Тарквина Танаквиля?

На миг Лайам смешался, округлив от изумления глаза.

— Нет, — пробормотал он, затем, заметив ухмылку Кессиаса, постарался взять себя в руки. — Нет, иерарх, я вовсе не чародей. Да, мое имя — Лайам Ренфорд, и я действительно живу в доме Тарквина Танаквиля, но старый маг завещал его мне лишь потому, что мы были дружны. Я никогда ничему у него не учился и ничего не смыслю в магии.

— Ага, понимаю, — сказал Гвидерий. — Прошу прощения. Кто-то пустил слух, а прочие приняли это за правду.

— Ничуть, — возразил Лайам. — Скорее, так изначально решили все горожане, а правду знаю один я. Но все-таки разрешите мне задать вам пару вопросов…