– Тогда спроси у Шаха, – пошел разведчик ва-банк.

– Тебе надоело жить? – усмехнулся Умид.

– Значит, не веришь? – Джинн испытующе посмотрел на летчика.

– Я приехал сюда по принуждению, – неожиданно заговорил Чемтиев. – Боевики грозились убить семью, а перед этим обесчестить дочерей. Мой брат настоящий боевик. Недавно он вернулся домой. Думаю, не без его помощи меня нашли. Сейчас я уйду. Если ты настоящий моджахед, то постараешься не дать мне этого сделать. Но у тебя ничего не выйдет, – в руках Умида появился пистолет.

Джабраилов опешил. Он не заметил, как за разговором они оказались на дорожке с тыльной стороны гаражей. Справа тянулся забор из бетонных плит. Сгустившиеся сумерки, плюс отсутствие прохожих…

– Откуда у тебя оружие? – спросил Вахид, лихорадочно соображая, как поступить.

Летчик держал «ПМ» на уровне живота, отступив от него на несколько шагов. Тяжелое положение, но не безвыходное.

– Не бойся, я не убью тебя, – успокоил его Чемтиев. – Раз ты и вправду настоящий боевик, то спасение моих родственников в твоих руках.

– Что я могу сделать? – удивился Джинн.

– Завтра ты скажешь Шаху, что я выхожу из игры. Если с моей семьей что-нибудь случится до начала акции, то я приду в ФСБ и расскажу об их планах. Оставят в покое – пусть занимаются своими грязными делами.

– Какой акции? – удивленно захлопал глазами Вахид. – Я ничего не знаю…

Постепенно у него в голове созрел план.

«Сдам его Шаху, – подумал Вахид. – Если это жесткая проверка, значит, выдержу ее с честью и войду в доверие. Если нет, что же, тогда Аллах мне судья. Наверняка Чемтиев расскажет о том, как я назвал его настоящим именем. Тогда буду настаивать на оговоре. А может, просто свернуть ему шею? Знать бы точно, насколько правдив этот человек! Тогда не нужно было бы ломать голову, а просто предложить работать на меня».

Времени на обдумывание не было. Умид стоял спокойно. Расстояние между ступнями позволяло легко уронить его на землю.

Вахид бросил корпус вправо, одновременно сделав шаг в сторону Умида, присел на одной ноге, а второй, описав дугу, ударил по щиколоткам.

Звук запоздало прозвучавшего выстрела ударил по барабанным перепонкам. Рухнув на спину, Умид выронил оружие.

Спецназовец опустился на него сверху. Летчик был без сознания. Взяв за подбородок, повернул его голову на бок. Затылок становился мокрым и горячим.

Сунув пистолет за пояс, Джинн подхватил бесчувственное тело под мышки и отволок в проход между двумя металлическими гаражами. Здесь сильно пахло мочой, но это его не смутило. Положив Умида на бок, он снял с него брючной ремень, вынул из своего кармана складной нож и, разрезав его вдоль, связал руки и ноги.

Уверенный, что кричать и звать на помощь летчик не станет, да и вряд ли кто его здесь услышит в такое время, он направился ловить такси.

Шах впервые оказался в апартаментах Табанжи. Пройдя в сопровождении двух охранников на второй этаж шикарного особняка, он перешагнул порог услужливо открытой одним из угрюмого вида парней двери, за которой находился просторный кабинет.

Турок сидел за старинным массивным столом с установленным на нем компьютером и дорогим письменным прибором.

Вдоль одной из стен стояли диван и два кресла. За спиной турка огромный, под самый потолок, забитый книгами шкаф. Правая стена представляла собой сплошное окно. Слева от входа телевизор.

– Привез? – поднимаясь навстречу, спросил турок.

– Да, – кивнул Шах и вынул из кармана пиджака ежедневник.

– Пойдем вниз, – Табанжи подошел к нему и легонько подтолкнул его за локоть.

Они спустились по лестнице, которой только что воспользовался Шах, и, пройдя в дальний конец гостиной, оказались в небольшой комнатке. Круглый стол, лампы дневного света, установленные на стенах вертикально, и ни одного окна.

– Показывай! – потребовал Табанжи.

Чеченец немного растерялся. Поведение босса говорило о том, что он не в духе.

«Интересно, – подумал Хажбек, – почему этот шакал так странно себя ведет? И потом, эта комната».

– В остальных помещениях окна, – словно отвечая на его вопрос, пояснил турок. – Их нет только в ванных и туалетах. Но не будем же мы там обсуждать свои вопросы?

– Но окна можно задернуть шторами, – удивился чеченец.

Некоторое время Табанжи смотрел на него, словно на несмышленого ребенка, затем, устало вздохнув, сел за стол:

– Сейчас шторы не спасают от прослушивания разговоров. Достаточно навести на оконное стекло специальное устройство, и все тайное станет явным.

– Я где-то слышал об этом, – стушевался Шах и открыл ежедневник.

На первой странице была схема расположения самолетов и вертолетов.

– Что это? – ткнул Табанжи пальцем в условное обозначение самолета, обведенное красным кружком.

– Этот «Ан-2» неисправен, – ответил Шах. – Здесь внизу есть соответствующие пояснения.

– Понятно, – турок стал внимательно изучать план прилегающей местности. – Куда ведет эта дорога? – неожиданно спросил он.

– Какая? – Шах развернул схему к себе. – Если север у нас там, – забормотал он, – значит… – Он поднял взгляд на турка. – Точно сказать не могу, нужна карта, но, по всей видимости…

– К бывшей военной базе, где идет сборка, – договорил за него турок, глядя прямо в глаза.

Шах растерялся. Изготовление бомб полным ходом шло совершенно в другом месте…

– Завтра же проверить, – распорядился Табанжи. – Ориентировочно выступим в ночь с субботы на воскресенье.

– Как?! – в голосе Шаха послышались нотки недоумения. До назначенного времени было всего шесть суток. – Мы не успеем подготовиться! Очень медленно продвигаются дела с поставкой пластида. Его привозят по нескольку десятков килограммов. Того, что пришел с вашим оборудованием, не хватило.

– Тогда я тебя прикажу сбросить, вместе с твоим охранником, на один из объектов, – прошипел Табанжи. – Я дал вам почти пятьдесят тысяч к тем, что у вас были. Вы могли на эти деньги уже собственный завод по производству взрывчатки построить!

– Машина идет, – упавшим голосом заговорил Шах. – Но приходится объезжать милицейские посты. Кроме того, в дороге была поломка…

– Меня это меньше всего интересует, – уже более миролюбивым тоном проговорил Табанжи. – Давай, показывай, что он тут еще нацарапал?

– Охрана только на проходной. Два человека. Видеокамер наружного наблюдения четыре. Но они не покрывают и трети летного поля. Лишь склад с горючим, диспетчерский пункт…

– Хорошо, – отмахнулся Табанжи. – Я сам разберусь во всем. – Он пролистал с десяток страниц, исписанных мелким, убористым почерком. – Надеюсь, информатор, который работал над этим вопросом, уже ушел в мир вечных?