– Дорогуша…

– Нэнси.

– Я не заигрываю, просто на секунду забыл ваше имя, а обратиться как-то нужно было. Так уж случается, понимаете? Мне уже за шестьдесят. Память меня иногда подводит. Я больше не тот, что прежде. Я не помню всех деталей того дела. Вам сейчас известно больше, чем мне. Так что ничем не могу вам помочь.

– Одно только ваше присутствие заставит ее дважды подумать, прежде чем попытаться нас обмануть. Понимаете, Инфанте все еще в Джорджии, ее мать прилетит только ближе к ночи, а…

– Мириам прилетает? Вы нашли Мириам?

– Она жила в Мексике, как вы и сказали. Она не закрыла банковский счет в Техасе, и по нему мы нашли ее контакты. Ленхард дозвонился к ней только прошлой ночью, но Мириам уже в пути. Мы и не думали, что она так быстро соберется. Он даже пытался ее отговорить. Лететь ей сюда целый день, но как только она будет здесь… Не представляю, как мы будем ее отвлекать. Устраивать допрос сегодня – не наша идея, но мой начальник считает, что другой возможности может и не представиться.

– Хотите сказать, если эта Джейн Доу притворяется, то она сможет одурачить Мириам и на ходу черпать от нее информацию без чьего-либо ведома? – Чет покачал головой: – Нет, Мириам ей не обмануть. Это никому не под силу.

– Это нас не особо волнует. Если до такого дойдет, мы всегда можем сравнить их эпителиальные клетки. Но если нам и без этого удастся поймать ее на вранье, тоже будет неплохо.

– Какие-какие клетки? Эпи…

– ДНК.

– ДНК… Ну да, конечно. Новые лучшие друзья любого детектива. – Бывший полицейский отхлебнул еще немного холодного чая. Значит, Мириам им не сказала, а они и не подумали спросить. Ну как же иначе? Не зная главного, они уже сделали выводы. Очевидно, это была его вина. Ему уже давно следовало рассказать всем правду, но он был у Дэйва в большом долгу.

Уиллоуби отодвинул бумаги от себя с такой силой, что они слетели на пол с гладкой деревянной поверхности его кофейного столика. Столика, который – он заметил это только сейчас, в присутствии этой эффектной девушки – был слишком пыльным и засаленным.

– Вы не представляете, как можно оставить все как есть, не так ли? Думаете, даже спустя столько лет я должен закончить расследование этого дела? Говорят, старый конь борозды не портит. Вот только хочет ли сам конь возвращаться обратно в поле? Думаю, нет. В свое время я отлично поработал. Уйдя в отставку, я смирился с тем, что не на все вопросы есть ответы. Я даже – только не смейтесь – подумывал о вмешательстве сверхъестественных сил. Похищении инопланетянами, например. Почему бы и нет?

– Но что, если ответы все-таки есть?

– Я сердцем чую, что это будет самая мерзкая, самая отвратительная и бесполезная трата нашего времени и энергии. Мне жаль Мириам, жаль, что она возвращается сюда, только чтобы убедиться в том, во что столько лет не позволяла себе верить. Это Дэйв цеплялся за надежду, и в конце концов это его погубило. А Мириам смирилась с потерей дочерей и нашла способ жить дальше.

– Сердцем чуете… но ведь именно это нам и нужно. Поприсутствуете на допросе, установите с ней зрительный контакт… Сержант пообещал переговорить с вами на этот счет, если это что-то изменит.

Уиллоуби встал и подошел к окну. На улице было пасмурно и прохладно, даже по мартовским меркам. И все же при желании он мог бы сейчас играть в гольф. Гольф – игра, в которой невозможно достигнуть совершенства, которая каждый раз напоминает о человеческих недостатках и слабостях. Он полжизни повторял, что ни за что не станет членом гольф-клуба, право на вступление в который получил с рождением, но выйдя на пенсию, посетил его один раз и попался на крючок. Тогда ему было сорок пять. Кто выходит на пенсию в сорок пять?

Провал.

Честер не собирался строить карьеру полицейского. Изначально он планировал прослужить в полиции лет пять или чуть больше, а затем перевестись в прокуратуру штата, предложить свою кандидатуру на место генерального прокурора, после чего, может быть, замахнуться на пост губернатора. Еще молодым парнем, только выпустившимся из юридической школы, он уверенно строил планы на будущее: чем заняться через пять лет, через десять, через двадцать… Став следователем в отделе криминалистики в свои тридцать, он решил задержаться там чуть дольше и, может быть, раскрыть одно-два известных преступления, чтобы сделать себе имя. В первый же год ему поручили вести дело Бетани. И он остался там сначала на пять лет, затем еще на десять.

И не только из-за этого расследования. Просто правосудие стало иметь для него все меньше и меньше значения. Зал суда – это не место для ответов. Это мир длинных дискуссий и актерских постановок, где каждый кружит вокруг одних и тех же фактов и пытается собрать их все воедино. Как там сказала эта женщина? Ах да, как лего. «Вот моя версия, а вот его, какая вам больше нравится?» Лего. И сложить их вместе можно бесконечным числом способов. Старик вспомнил библиотеку в центре города, которую к Рождеству украсили скульптурами из лего, собранными какой-то местной архитектурной фирмой. Он представлял, как будет гулять со своими детьми, а позже с внуками мимо этих скульптур. Но оказалось, что его жена не могла иметь детей.

– Можете усыновить, – сказал ему как-то Дэйв.

– Да, но никогда не знаешь, кто вырастет из приемного ребенка, – не подумав, ляпнул Уиллоуби.

Дэйв, к его чести, сказал только:

– Никто не знает, Чет.

Он был многим обязан Дэйву, и на его плечах до сих пор висел груз ответственности, избавиться от которого ему не удастся никогда. Его единственная попытка вернуть Дэйву долг обернулась провалом: Мириам уже была в самолете, а детективы думали, что у них есть преимущество и что если все это не сработает, они вызовут Джейн Доу в суд и докажут, что она лжет, с помощью анализа крови или эпителиальных клеток ее матери. Да, всем будет лучше, если они разоблачат эту женщину до приезда Мириам.

– Хорошо, я составлю вам компанию, – сказал наконец Честер. – Вмешиваться не буду, а просто посмотрю и послушаю, а вы в случае необходимости сможете посоветоваться со мной. Но для начала мне нужно поесть и накачаться кофеином. К тому же день будет долгим, а я люблю вздремнуть после приема пищи.

Он знал, что этим своим «приемом пищи» дает Нэнси повод для насмешек. Позже она наверняка посмеется со своими коллегами в департаменте: «Он не мог сказать «после обеда», как нормальный человек, ему нужно было сказать именно «после приема пищи». Когда он еще работал в полиции, намеренно позволял другим время от времени подтрунивать над собой, давал им повод пародировать его манеры, его напыщенность.

Подозрительность и даже враждебность коллег в отношении его работы в полиции ставили его в тупик. Все лучшие детективы любили свою работу и гордились ею. Они тоже могли бы зарабатывать больше денег, занимаясь другими делами, но выбрали работу в полиции. И Чет делал то же самое, только его любовь к работе была более искренней. Но другие полицейские этого так и не поняли. Они просто не могли доверять парню, который не нуждался в расчетном чеке в конце недели. И эта розовощекая девушка не была исключением. Прямо сейчас ей требовалась его помощь, или, по крайней мере, она так думала. Но когда все закончится, Нэнси будет издеваться над ним за его спиной. Ну и пусть. Он пошел бы и не на такое ради Дэйва… и Мириам.