— Спецшкола? О чем ты говоришь? — встревоженно спросил Давид. — Мне показалось, с интеллектом у него все в порядке.

— Более чем в порядке. Но есть еще проблемы с поведением, с которыми я не собираюсь больше мириться.

— Ты ничего не говорила об этом.

— Ну, так сейчас говорю.

— Но подростки склонны к перепадам настроения, с ними бывает трудно. Это нормально, — запротестовал Давид. — А Миранда знает об этом… о том, что ты хочешь его отправить?

Шейла уставилась на свои колени.

— Совершенно ничего не знает. И не вздумай ей об этом сказать, слышишь?

— Значит, она не захочет, чтобы его отправляли в какую-нибудь…

— Нет. Но меня это не волнует. В его характере есть темные стороны, и он возмутительно дерзок. Думаю, он не научит Миранду ничему хорошему. Она слишком сильно о нем беспокоится, а ей бы следовало веселиться со своими друзьями. Нормальными детьми.

— Хм. Темные стороны. Интересно, откуда это в нем?

— Послушай, — Шейла повысила голос, — я провела большую часть своего детства во всяких интернатах. Они были намного хуже, чем тот, в который можно определить Марка. Что в этом плохого? Вы, в Англии, тоже посылаете своих детей получать образование. Ты, наверное, и сам учился в школе-интернате. — Она гневно мотнула головой. — Поэтому не нужно мне тут читать морали.

— А чему ты хотела его научить в такой школе? — поинтересовался Давид.

— Заботиться о себе, прежде всего, — резко ответила Шейла. — Мне пришлось научиться, и это пошло мне на пользу. В таких заведениях учишься в первую очередь заботиться о своих интересах.

— Тут я тебе полностью верю, — согласился Давид. — Уж это ты умеешь отменно.

Шейла, казалось, готова была удавить его за оскорбление. Давид чуть не рассмеялся. Вот это была настоящая Шейла, такая, какой он ее знал. Его больше устраивал ее бушующий гнев, чем этот томный взгляд с поволокой.

— Слушай, тебе нужно быстро решать, иначе придется оплатить кучу счетов от адвоката. Я не хочу, чтобы ты тут долго болтался. В этом нет необходимости. Разве твоя жена не хочет, чтобы ты вернулся?

— О нет, не хочет, — засмеялся Давид. — Ты об этом позаботилась.

— Ну, на самом деле мне глубоко безразличны твои семейные проблемы. Я хочу, чтобы деньги были на моем счету к концу недели. Как я уже говорила, две тысячи в месяц — вполне посильная сумма для человека с твоими доходами. Так что действуй, или мне придется поступить иначе.

— А что ты, по-твоему, можешь мне сделать?

— Припечатать тебя судебным постановлением, вот что.

Давид встал, не прикоснувшись к кофе, и пошел в прихожую за своей курткой. Но Шейла знала, когда нужно отступить. Она пошла следом и остановила его, положив руку ему на грудь.

— Да ладно тебе, Давид, не нужно до этого доводить, — успокаивающе проговорила она. — Подумай. Давай не создавать друг другу трудностей… ради детей. Ты же хочешь, чтобы им было хорошо, правда? Просто будь благоразумен.

— Чтобы им было хорошо, говоришь? И поэтому хочешь отослать их в какую-то гнусную «спецшколу»?

Сама идея, что Шейла планировала использовать его, чтобы избавиться от своего сына, возмутила Давида.

— Я заеду за ними завтра в десять утра. Если тебя это не устраивает, я улечу отсюда ближайшим самолетом и тебе придется платить этому долбаному мистеру МакКриди за то, что он будет охотиться за мной и моей чековой книжкой по всему миру.

* * *

Он ехал по дороге к игровому полю. Толстый слой снега прикрыл несколько коварных выбоин, и он еле протолкал машину до стоянки. Давид вышел из машины и ступил на лед, тот проломился, и он по щиколотку погрузился в ледяную жижу. Давид громко чертыхнулся и обошел машину сзади. Багажник не запирался. Знала ли об этом Шейла? Он открыл его, но ничего не увидел, кроме пары грязных резиновых сапог, спущенной запаски и каких-то грязных тряпок. Давид поднял их по одной, но ничего предосудительного не обнаружил. Потом приподнял уголок насквозь промокшего коврика на дне багажника и нашел то, что искал. Это, конечно, была не тикающая бомба, а пакет размером с брошюру, завернутый в упаковочную бумагу, а сверху в целлофан. Он прощупал сверток. Внутри были маленькие твердые продолговатые предметы, которые, соприкасаясь друг с другом, цокали, как стеклянные. Интересно, зачем они здесь и для кого? Давид раздумывал, не развернуть ли сверток, но воспитанное в нем уважение к чужой собственности заставило его положить загадочный пакет на место. Он выехал с коварной дорожки и направился в гостиницу за сухими носками и ленчем вместо пропущенного завтрака, на чем настаивала Тилли.

* * *

Они втроем сидели в кафе здорового питания Бини и угощались соевым бургером. Расположившись у окна, они наблюдали, как горожане, уже нарядившиеся в теплую зимнюю одежду, осторожно семенили по скользкому тротуару. Пикапы с огромными шинами ползли по проезжей части, две брошенные машины загромождали дорогу напротив кафетерия Бини, на каждой из них высилась огромная снеговая шапка.

Они были единственными посетителями (заведение явно не процветало в этом необразованном обществе). Их обслуживал молодой человек с длинными волосами, вероятно, сам Бини. Одет он был в длинный восточный халат, полы которого развевались вокруг его длинных ног, постоянно угрожая запутаться. Миранда отвела взгляд от этого зрелища, опасаясь, что ее разберет смех. Она склонила голову и вгрызалась в свой бургер. Вдруг она что-то вспомнила и стала рыться в маленькой красной кожаной сумочке, потом вручила ему конверт:

— Мама просила передать тебе это. Оно пришло на наш адрес, но это для тебя. От кого?

— Разве твоя семья не знает, где ты остановился? — резко спросил Марк, прервав почти часовое молчание — все это время он был погружен в чтение какого-то журнала о музыкальных инструментах.

— Вообще-то, нет, — убитым тоном признался Давид. Он думал об Изабель почти каждую ночь, в полудреме вызывая в памяти ее лицо, лаская нежное тело. Ему не приходило в голову сообщить ей свой адрес, потому что она была непреклонна в том, что он должен уехать и не беспокоить ее до возвращения. Она знала, что может послать ему письмо электронной почтой, когда захочет, но почему-то этого не делала. И все же было неразумно не послать ей свой временный адрес и номер телефона на всякий случай. Ему вдруг отчаянно захотелось получить от нее хоть что-нибудь, хоть несколько строк.

— Вы не обидитесь, если я прочитаю его прямо сейчас? — спросил он детей.

— Нет, — хором ответили двойняшки. Давид разорвал конверт, и Миранда придвинулась чуть поближе, в надежде суметь прочитать письмо через его плечо.

Давид! Уже две недели, как ты уехал, а я не получила от тебя ни слова. Я думала, у тебя хватит совести связаться со мной и сообщить, что происходит. Я послала электронное письмо, но оно вернулось назад. Поэтому высылаю письмо на адрес Шейлы Хейли, поскольку ты не дал мне свой адрес.