— Я все понимаю.

Он быстро взглянул на меня:

— Не забывай, что наше соглашение еще в силе.

Я пожала плечами и отправилась переодеваться. Как обычно, долго мучилась. Одежда этого мира — просто какой-то кошмар для женщин. Может, открыть ателье и изменить, к чертовой матери, всю здешнюю моду? Боюсь только, вряд ли привычные мне наряды здесь оценят.

Обратно я возвращалась в карете. Князь ехал на своем вороном красавце. Желания сесть со мной рядом, к моей огромной досаде, бывший супруг не выказал. А мне очень хотелось узнать подробности освобождения Флоры. Но не хочет рассказывать — расспрашивать не стану. Надеюсь, Флора окажется более разговорчивой.

Во дворце князь сразу же направился к Салтану, а я — в покои Настасьи Вахромеевны. Флора лежала в постели, а трактирщица меняла на ее лице примочки. Я поинтересовалась:

— Флора, кто это тебя так?

Боярышня посмотрела на меня несколько неприязненно:

— Княгиня не помнит, как заехала мне по носу?

Я открыла рот. Теперь вспоминаю, как пыталась ее оттолкнуть… Не думала, что удар был такой силы. Я смущенно прошептала:

— Прости.

Флора вдруг хихикнула:

— Не беспокойтесь, так вышло даже к лучшему. Иначе Чахлик мог бы остановить свой выбор на мне. А он оставил самозванку.

Последнее стало неприятным сюрпризом. Из такого союза может получиться гремучая смесь. Я поежилась: поскорей бы вернуться назад, убравшись подальше от этого царства с его владыками. Хотя мне, по большому счету, возвращаться и некуда. Потом решила — в крайнем случае поживу у бабуль. Мстительно представила, как они будут мне сочувствовать, ругая и порицая своего внучка. И опять себя не поняла.

Раздался стук в дверь. Вошедший слуга объявил, что нас желает посетить государь. Мы еле успели вскочить и изобразить подобающие поклоны, когда Салтан вошел в горницу. Его сопровождал Кощей.

Салтан прямиком направился к Флоре, а князь — ко мне.

— Не желаете прогуляться? — предложил Кощей. И шепотом добавил: — Думаю, мы здесь лишние.

Меня подобное приглашение почему-то обидело. Мог бы и не пояснять, без него бы догадалась, что нужно уйти. А так получается, позвал только ради того, чтобы Салтана не стеснять.

Мы с князем отправились в сад.

— Вы хотите мне что-то сказать? — полюбопытствовала я.

— Салтан назначил дату свадьбы дочери. Она состоится через несколько дней.

Я удивилась: с чего так спешат? Но, может, просто таковы здесь обычаи?

Весело прокомментировала:

— Что ж, погуляем на свадьбе.

Кощей мой энтузиазм не разделил:

— Об этом и хотел поговорить. Я могу остаться только на сговор, но потом должен срочно уехать. Плохие вести.

Я усиленно заморгала, пытаясь понять подтекст этого сообщения, но не сумела. А князь продолжил:

— Вижу, вам очень хотелось бы побывать на свадьбе царевны.

Я не задумываясь ответила:

— Конечно. И Олена, и Алекс — мои друзья.

Он как-то слишком медленно и чересчур спокойно заметил:

— Сейчас выбор за вами, вы свободны в своих желаниях. Хотя до нашего последнего разговора я бы потребовал, чтобы вы уехали со мной.

Я не отрываясь смотрела на князя. Опять в сердце вспыхнула обида. Мог бы просто предложить отправиться с ним, и я бы, наверное, согласилась. Но сейчас показалось, что о моей свободе он упомянул с издевкой. Видать, уверен, что помчусь следом за ним. А вот фигу!

Я гордо выпрямилась:

— Естественно, я остаюсь. Не могу бросить друзей в такую минуту.

— Так и предполагал. Что ж, воля ваша. Но пока я здесь, вам придется перебраться в имение Кийса.

— Это еще зачем?

— Там нас не видят. А во дворце непременно начнутся пересуды, в таких местах слишком много любопытных глаз. Быстро заметят, что супруги спят в разных комнатах. Мне бы этого не хотелось.

Я фыркнула:

— Ну надо так надо. Да мне и самой дом Кийса нравится гораздо больше.

Хотели уехать сразу же после обеда, но задержались допоздна.

Забравшись в карету, я почувствовала, что очень устала. Бессонная ночь накануне давала о себе знать. Глаза слипались, и я сама не заметила, как задремала.

Проснулась, лишь когда карета остановилась, и с удивлением увидела, что князь сидит рядом и поддерживает меня.

— Ты, Любушка, так сладко спала, а карета так тряслась…

Я сухо бросила:

— Спасибо.

Еле добралась до спальни и сразу же заснула вновь.

Через пару суток наступил день сговора. Не знаю, где уж князь или Кийс доставали для меня наряды, но таких роскошных платьев не было больше ни на одной женщине. На посиделках, по традиции, имели право присутствовать исключительно близкие друзья жениха и невесты, и я диву давалась, как Алекс за такое короткое время умудрился заиметь стольких друзей.

Вдоль стен стояли столы с яствами и красным вином. Парни и девицы смеялись и шутили, вели себя более раскрепощенно, чем обычно. В углу на небольшом возвышении расположились балалаечники и музыкой вносили разнообразие в веселье.

Когда вошли жених с невестой, все замерли, настолько оба были хороши. Алекса нельзя было назвать безупречно красивым, но широкие плечи и гордо посаженная голова невольно привлекали внимание.

Я искоса взглянула на князя, и увиденное мне совсем не понравилось. В лице Кощея появилось нечто хищное. Он неотрывно глядел на Олену. Опять стало горько. Хотя крыть нечем. Князь чувствует себя свободным… от меня. Настроение тут же испортилось.

Вскоре объявили, что все должны преподнести дары молодым. Я беспомощно посмотрела на Кощея: мог бы предупредить. Я-то считала, что подарки дарят только на свадьбе. Князь успокаивающе положил свою руку на мою:

— Это необязательно должно быть нечто ценное. Многие показывают свои умения. Ну а если уж не можешь или не хочешь, тогда откупаешься деньгами.

Первый гость сплясал, выделывая замысловатые коленца. Боярышня спела грустную песенку. Я подумала, что такая была бы уместнее при разводе, и сразу же вспомнила о Кощее. Когда дошла очередь до князя, он бросил дружке жениха кошель с монетами. Тот приоткрыл его и присвистнул:

— Щедрый дар. — Потом посмотрел на меня: — А вы, княгиня, тоже откупитесь?

— Нет, зачем же.

Я лихорадочно соображала, что бы исполнить. На ум приходил лишь репертуар папаши. Наконец вспомнила песню, которую пела мать. Правда, пела она редко, только когда было хорошее настроение, но выходило у нее душевно и задорно.

Я направилась к балалаечникам и напела мотив. Потом вышла на середину комнаты. Старалась исполнить так, как делала это мама.